— Там находится Рэдлетт.
Роджер рассказал ему, что успел сообщить Рэдлетт, но не сказал ни про патрульные машины, ни про сосредоточение полицейских, о которых обещал Гарди. Как ни странно, но он почувствовал облегчение. Одно дело врываться в квартиру Мюриэль Кеннеди до того, чтобы не подвести Ярд как организацию. Совсем иное дело появиться там в связи с Бирвитцем. Теперь его действия были вполне оправданны. Правда, все же нельзя было забывать возможности того, что Бирвитц сказал ему неправду. Но история звучала правдоподобно до самых мельчайших подробностей, она точно соответствовала сложившейся обстановке, именно нечто такое должны были предпринять организаторы кампании, и все же Бирвитц мог лгать.
Разве на этой стадии это было существенно? Роджеру приходилось действовать одному, на свой страх и риск.
Он сказал:
— Я намерен проникнуть в эту квартиру, но представляю, что там меня ждет. Я не направляюсь туда в качестве официального, так сказать, лица. Теперь мне стало ясно, что они сами там поджидают меня с нетерпением. И я пойду туда один.
— Не совсем один, — сказал Бирвитц.
— То есть?
— Мне было велено войти туда следом за вами.
— И что сделать?
— Подняться в квартиру на самом верху.
Он на секунду снял руку с баранки и сильно ударил ею по колену.
— Что они замышляют?
— Изолировать нас, — сказал Роджер.
— Не понимаю!
— Вас и меня как козлов отпущения, — пояснил спокойно Роджер. — Учтите, что за этим стоит человек с хорошей головой, умеющий мыслить по- полицейски.
— Да, я тоже считаю, что без Кеннеди тут не обошлось,
— Иногда мне даже начинает казаться, что Кеннеди слишком очевиден, — сказал Роджер, — но в данный момент не слишком важно, кто именно наш враг. Куда важнее, что они задумали.
Помолчав немного, он попросил:
— Остановитесь-ка возле этого телефона-автомата.
Бирвитц начал было:
— Зачем вы…
Но все же остановился. Роджер вошел в будку и набрал номер Бирвитца. Гудки раздавались очень долго, наконец раздался мужской голос:
— Слушаю.
— Говорит суперинтендант Вест. Миссис Бирвитц дома?
Мужчина ответил:
— Боюсь, что она вышла. — После маленькой паузы он спросил: — Что ей передать?
— Ничего, спасибо. Я позвоню еще раз.
— Олл-райт, — сказал мужчина.
Он, конечно, мог быть одним из продавцов, действующим по инструкции, но все же это не было бесспорным доказательством правдивости истории Бирвитца.
Он вернулся в машину. Лоб Бирвитца был покрыт бисеринками пота, руки сжаты.
— Если что-нибудь случится с Мэг… — начал он. — Боже мой, каким я был болваном, когда ввязался в эту историю!
— Не забывайте, что не вы ее начинали, — рассердился Вёст. — Мы стараемся найти тех людей, которые замыслили подорвать авторитет Скотланд- Ярда, посеять недоверие среди его сотрудников, предать их поруганию, расколоть его так, чтобы…
Он не мог продолжать от негодования.
— Чтобы что? — спросил Бирвитц.
— Как бы ты сильно ни ненавидел Ярд, разве это не явилось бы достойной местью? Действовать на нервы полицейским свидетелям, вызывать эмоциональные перегрузки, сеять недоверие, добиваясь того, чтобы ни один человек не мог смотреть на своего начальника с полной верой, может ли кто- нибудь затеять это только ради мести? Охотно верю, что можно точить зубы на одного человека. Скажем, Кеннеди может стараться чем-то досадить Гарди. Но чтобы замахнуться на всю полицию… Это же бессмысленно, правда?
— Пожалуй… Что же тогда имеет смысл?
— Мне кажется, я догадываюсь, — тихо сказал Роджер. — Догадываюсь, во что это должно вылиться. Широчайшая, в масштабах страны, организация
