— Отец!
Вместе с Де Квинси в комнату быстрыми шагами вошли инспектор Райан и импозантного вида мужчина, которого Эмили прежде не встречала.
— Это комиссар полиции Мэйн, — быстро представил его Райан. — Перед тем как я отправился в Скотленд-Ярд, ваш отец сообщил, где, скорее всего, обитает полковник Бруклин. Мы встретили мистера Де Квинси в дверях, когда он уходил оттуда.
— Не скажу чтобы я поверил в виновность полковника Бруклина в недавних убийствах, — прямо дал понять комиссар. — Но вот какое дело: исчез повар, который подсыпал наркотик в пищу заключенным в «Колдбате». Мои люди разведали, что он воевал в Индии.
— На теле человека, убитого в тюрьме, обнаружена татуировка, из которой следует, что и он тоже служил в Индии, — подхватил Райан. — В том же самом полку. Дальше оказалось, что и Бруклин служил в этом полку.
— Возможно, полковник вспомнит двух этих людей и сможет рассказать нам об их связях с преступным миром, — предположил комиссар. — Прошу прощения, юная леди, я знаю констебля Беккера, но еще не имел удовольствия быть знакомым…
— Эмили Де Квинси.
— Да, конечно. Инспектор Райан очень хорошо о вас отзывался.
— Правда? — переспросила изумленная девушка.
Щеки инспектора моментально сделались такого же цвета, как выбивающиеся из-под кепки волосы.
— А это тот самый уличный попрошайка, который вломился в дом полковника Бруклина? — спросил комиссар.
— Но вы же не собираетесь его арестовать? — вступилась за Джоуи Эмили. — Он рисковал жизнью, чтобы изобличить убийцу.
— Напомню вам: у нас нет никаких доказательств, что убийца — полковник Бруклин. Я согласился сопровождать инспектора Райана, с тем чтобы предостеречь: мы все должны работать сообща и не воевать друг с другом.
— Вы назвали его инспектором. Значит ли это, что мы снова служим в полиции? — спросил Беккер.
— Даже я не в силах отменить приказ лорда Палмерстона. Но неофициально могу сказать: я вам доверяю. После того как мистер Де Квинси показал мне жилище полковника, у меня появились сильные подозрения. Но должен признаться, я чувствовал себя крайне неловко из-за этого вторжения в чужой дом.
— Для начала, с чего бы это Бруклину хранить у себя такое количество пороха? — задал риторический вопрос Райан. — И почему он истязает себя таким способом, о котором я не смею заикнуться в присутствии мисс Де Квинси?
— Поверю вам на слово, инспектор. Я ведь не заходил в его спальню — для меня это было бы уже слишком — и потому не видел ни крови, ни кнута, о которых вы говорили.
— Кнута? — переспросила Эмили.
— Честное слово, — покраснел Райан, — это слишком деликатная тема для…
— Бруклин стегает себя кнутом до крови, — любезно пояснил Де Квинси.
— Спасибо, отец, а то я бы могла и не такое себе представить.
— Я не вижу, как это может быть связано с убийствами, — заявил комиссар. — То, чем занимается полковник Бруклин в своем доме, не касается никого, кроме него самого.
— Но против него может сыграть то обстоятельство, что он — сын Джона Уильямса, — стоял на своем Де Квинси.
— У вас есть лишь свидетельство пожилой женщины, которая работает в пекарне в одном из самых неблагополучных районов Лондона. Нет никаких доказательств, что она и есть Маргарет Джуэлл.
— Но пометки в моих книгах ясно говорят о его болезненном интересе к Джону Уильямсу.
— То же можно сказать и о вашей персоне, — возразил комиссар. — Все это не служит доказательством его виновности. Я оставил констебля дожидаться возвращения полковника. Он должен сообщить Бруклину, что я желаю с ним переговорить.
Бруклин не раскрывал местонахождение своего жилища даже кебменам. Обычно он велел им свернуть с Оксфорд-стрит в сторону Сохо-сквер, выехать на Греческую улицу, проехать по ней пару кварталов на юг и там остановиться. И все это время он внимательно изучал окрестности из окна кеба. Если все было в порядке, он возвращался домой пешком, глядя в оба, нет ли слежки.
В этот раз, когда кеб миновал номер тридцать восемь, Бруклин откинулся на спинку сиденья, встревоженный присутствием констебля на крыльце своего дома. Входная дверь была приоткрыта, а на ступеньках виднелись следы крови. Полковнику очень хотелось выглянуть из окошка и проверить, в какую сторону ведут кровавые следы, но он не рискнул.
Проехав пару кварталов, Бруклин расплатился с кучером, вылез из кеба, но вместо привычного маршрута свернул за угол и прошел до улицы, параллельной Греческой. Там он нырнул в узкий проулок между домами, добрался до калитки, отпер ее собственным ключом, потом дошел до следующей калитки и также открыл ее, а после запер за собой. В обоих случаях он задерживался и осматривал замки, проверяя, не пытался ли кто-то открыть их.
