Он шел вдоль берега, мимо кораблей, к своему костру. Его люди разбили лагерь на краю пляжа, там, где песчаный склон защищал их от ветра. Закат одел море розовой дымкой, волны расчерчивали морскую гладь черными и сияющими полосами. Ветер пел между кораблей, как будто драккары переговаривались на своем тайном языке. Вдали, на востоке, на фоне ало-лилового неба, голые скалы побережья вздымались отвесными стенами, увенчанные розовым блеском ледников.
Конн подошел к своим людям, сгрудившимся у огня. Они жарили говядину и пили пиво. Они хором приветствовали его. Его родич Ральф сидел в стороне, у подножия песчаного склона, рядом с раненым, который лежал на земле навзничь.
Конн присел на корточки у костра и взял рог с пивом у соседа по имени Финн, младшего из его людей.
— Ступай, пригласи Аслака выпить вместе со мной.
Финн вскочил на ноги и убежал прочь. Это был низкорослый, тощий парнишка, всего две весны назад он еще ходил за плугом. Конн допил то, что оставалось в роге. Пиво было лучше, чем у Сигвальди. С тех пор как Конн выяснил, что после каждого набега захваченное золото и серебро отправляется в сундук Буи, он предпочитал добывать не золото, а самую лучшую еду и питье.
Лупоглазый Горм, сидевший напротив, ухмыльнулся поверх обгорелого куска мяса.
— Что нового слышно?
— Ничего, — ответил Конн. Он снова взглянул на Ральфа, который сидел в темноте с умирающим, но тут пришел Аслак.
Конн поднялся на ноги. Аслак, как и он, командовал кораблем. Он был йомсвикингом, но, несмотря на это, они с Конном неплохо сошлись. Кроме того, он сам был родом из Тренделага. Они пожали друг другу руки и сели. Конн дождался, пока Аслак как следует приложится к рогу с пивом.
Аслак облизнул губы.
— Это лучший священный напиток, что я пробовал со времен клятвы в Хельсингёре!
Конн заворчал. Он не любил, когда ему напоминали о той клятве.
— Ты ведь здешний, да? Какое там дальше побережье?
— Такое же, как и то, вдоль которого мы шли прежде, — ответил Аслак. — Сплошь бухточки, заливчики, островочки. Ветра сильные. Скал много. И народ бедный, беднее истощенного поля. Буи будет недоволен!
Конн расхохотался.
— Буи и мною недоволен, если уж на то пошло.
Аслак приветствовал его, приподняв рог.
— Не то золото ты грабишь, Конн!
Конн приподнял рог в ответ и выпил.
— Сигвальди думает, будто Хакон трусит напасть на нас, сколько бы мы ни донимали его людей.
Аслак хмыкнул. Сидевшие вокруг костра не сводили глаз с них обоих.
— Это неправда. И Сигвальди сильно ошибается, коли действительно в это верит. Хакон бьется как демон!
Аслак утер пену рукой с бороды.
— Хакон ведь ведет свой род от инеистых великанов, богов, что древнее Одина. Оттого он и не явился на юг, когда мы разоряли Тонсберг, и не вышел нам навстречу, пока мы не обогнули мыс Стад. Его сила — на севере. А теперь мы идем на север, так что я не думаю, что нам придется долго ждать.
— Ну что ж, будь что будет, — сказал Конн и сплюнул меж пальцев. Он кивнул в сторону костра. — Выпей еще пива, Аслак! Горм, оставь мне мяса!
Он встал и пошел в сторону склона, под которым сидел Ральф рядом с умирающим.
То был Кетиль, один из гребцов, человек не старше самого Конна. Их команда состояла из юношей, что бросили отцовские усадьбы и присоединились к Конну и Ральфу два года назад, когда те впервые снарядили свой корабль «Морская птица». Но теперь, после двух лет, проведенных под началом Конна, они уже не были зелеными юнцами, что бы там ни думал Сигвальди.
Сегодня они захватили деревню в небольшом заливчике. Жители деревни попытались сопротивляться первые несколько секунд, и один из них ударил Кетиля палкой по голове. Кетиль был еще жив, и они принесли его сюда, чтобы он мог умереть спокойно. Ральф сидел с ним рядом, привалившись спиной к склону и подобрав длинные ноги. Конн присел рядом.
— Как он, уже?
Ральф покачал головой. Его светлые волосы рассыпались по плечам жидкими прядями.
— Уходит.
Конн немного посидел, раздумывая о битве в деревне.
— Это же люди Хакона, — сказал он. — Отчего же он их не защищает?
Он протянул руку к Кетилю, но не коснулся его.
