пальцами по коротким волосам. Она хотела бы сейчас как минимум минут пятнадцать потратить на макияж, но ради большого дела была готова этим пожертвовать.
— Ты очаровательна, — сказал он.
Она с равнодушным видом пожала плечами, но про себя довольно улыбнулась. Потом она позволила ему помочь ей встать и переместиться в одну из кабинок. Ванесса уселась напротив и принялась водить по скатерти длинной вилкой.
— Я хотела остановить поезд, — сказала Анетт. — Стоп-кран не работает.
Ричард встал из-за стола, нашел цепочку, внимательно осмотрел, потом нашел еще один стоп-кран, дернул, и тоже безрезультатно.
— Я же говорила, — сказала Анетт.
— Независимое подтверждение. Гарри Катли это бы принял. Чтобы это засчиталось, нужно заполнить бланки.
Ричард сел рядом с девочкой, посмотрел на Анетт и протянул руку, чтобы смахнуть капельку, оставшуюся у нее на лице.
— Где Гарри? — спросила она.
Ричард задумался. Он успокоился, сосредоточился и попытался проникнуть чувствами сквозь все вагоны поезда.
— Его нет, — заключил он. — Но не так, как Дэнни. Гарри все еще в поезде.
— А чем он занимается, когда вот так исчезает? — с любопытством спросила Ванесса. — Молится?
— Чувствует, — ответила Анетт.
— Это как чувствовать боль?
Ричард прислушался к тому, что находилось непосредственно рядом с ним.
— Чего-то не хватает, — сказал он. — Что-то пропало.
— Время, например, — вставила Анетт. — Как долго мы едем?
Ричард потянулся к карманным часам, но вспомнил, что остановил хронометр. Над дверью между вагонами висели настенные часы. Настенные часы в вагоне для танцев, кажется, показывали правильное время, когда все остальные сбились. На этих же часах ничего нельзя было разобрать, потому что циферблат скрывало мутное, непрозрачное стекло, хотя было слышно, что они тикают.
— Я не ношу часы, — сказала Анетт, — потому что у меня великолепное чувство времени. Но я потеряла его. Я долго была без сознания?
— Очень долго, — ответила Ванесса. — Мы думали, ты умерла.
— Несколько секунд, — ответил Ричард.
— Вот видите? Никакого чувства времени.
Ричард посмотрел на ближайшее окно. Оно было таким грязным, что сквозь него ничего нельзя было рассмотреть. Даже когда лампы мигали, что происходило с ними все чаще, он ничего не видел. Он не знал, ехали они по Англии, по Шотландии или по какой-нибудь другой темной стране. Он чувствовал ритмичный стук колес поезда, причиной которого, он знал это, являются стыки на рельсах через каждые десять или двадцать футов. «Шотландская стрела» все еще катилась по рельсам.
— Мы уже проехали Эдинбург? — спросила Анетт.
Эдинбург! Это выход, способ сойти с призрачного поезда!
С вокзала он мог позвонить Эдвину. Пусть клуб использует свои связи, чтобы отменить остаток маршрута, и снимет всех остальных с поезда. Смерть Дэнни — достаточное основание для того, чтобы отменить всю операцию и закрыть линию. По Шотландии курьеров можно отправить на такси. Так, конечно, дольше, но безопаснее. Если кому-то хочется развязать третью мировую войну, ему придется подождать.
А уже потом он сможет подумать и о своей жизни.
О какой жизни?
— Я вижу вокзал, — с сосредоточенным видом произнесла Анетт. — Выходят пассажиры, загружается уголь. Они стараются не шуметь, чтобы не разбудить спящих, но несколько тонн чего-либо загрузить тихо невозможно. Не могу сказать, когда это происходит, в будущем или в прошлом. Кажется, мой талант замолчал. «Нормальная передача будет возобновлена в ближайшее время». Там черная стена…
— Мы уже останавливались один раз, — тихонько произнесла Ванесса испуганным голоском. — В Шотландии.
Вот это новость! Ричард вообразить не мог, что не заметил бы остановки.
— Совершенно верно, мисс, — сказал проводник Арнольд, приближаясь с той стороны, где должен был находиться вагон первого класса. — Я проверял билет пассажира, едущего от Эдинбурга до Портнакрейрана. Он был всего один. Не то что раньше. О, я вижу, кто-то здесь устроил беспорядок. Не волнуйтесь, мы сейчас же уберем. Сударыня, принести вам еще воды? Ваш графин, кажется, пуст.
Ричард, у которого внутри все похолодело, вдруг понял, что Арнольд либо сумасшедший, либо заодно с другой стороной. Не с той «другой стороной», как говорят о Советском Союзе (хотя и такое было возможно), а «с другой стороной» покрова Великого Древнего Неизведанного. Он мог быть вполне нормальным, когда только сел на «Шотландскую стрелу», бог знает сколько ночей назад, но теперь он один из Них, связан с тем, что Анетт называла «оно». На проводнике была форма старого образца: малиновая визитка и высокие облегающие брюки без ширинки, к галстуку приколот значок давным-давно не
