– Да, у лешего из соседнего леса. Он… пожалел мальчонку. Я уже был слишком взрослым, чтобы стать полноценным членом его семьи, приобрести все необходимые свойства.
«Я же знала это! – думала Ива. – Я знала, что лешие порой воруют детей. Обычно у нерадивых матерей, у тех, кто в запале ругнулся, сказал что-то вроде «Леший бы тебя побрал». Об этом столько страшилок. Но я за свою жизнь ни разу не встречала…»
– Я не сразу смог снова заговорить, но он все понял и так. Нашел трупы моих родителей в лесу. Разбойники не шибко старались их спрятать. Потом же… он предложил мне все-таки добраться до города, но я предпочел остаться. С новым отцом. Он стал для меня именно им. И хотел бы, чтобы я остался рядом с ним навсегда. Впрочем, не верил в это. Он… полюбил меня очень сильно, но не раз говорил о том, что я попал к нему слишком взрослым, что рано или поздно я захочу уйти. Мне всегда неприятно было это слышать, я даже обижался… Но оказалось, что мой приемный отец и в этом оказался прав. Однажды я встретил ее. Яринку. Она тогда с родственниками ехала в город на базар. У телеги сломалось колесо, и, пока чинили его, девушки пошли прогуляться в лес. Яринка всегда была чуточку не от мира сего. Вот и в тот раз, несмотря на все предупреждения родных, забрела слишком далеко. Там я ее и увидел. Смешно, но я даже не сразу вспомнил, кто она такая. Но… меня поразила ее красота. Даже не внешняя, а эта странность, эта удивительная мечтательность, которая, будто маленькое солнышко, подсвечивала ее изнутри… что-то еще, только ее, что я никогда не встречал ни в каком другом существе. Это притянуло меня, будто кто веревкой привязал и дернул. Покорило сразу и наповал. Я ушел из леса, как мой приемный отец и предсказывал. Хотя такое решение легко мне не далось. Леший щедро обеспечил меня деньгами, с этим сложностей не возникло. Я боялся, что такая девушка, как Яринка, и не посмотрит в мою сторону. Однако и здесь все сложилось… – Лютомир говорил, но Иве вновь чудилось что-то неправильное, будто одежда поверх рваной раны или играющий на лютне глухой.
– С ней было легко? – спросила девушка.
Жених погибшей вскинул голову, будто обрадовался этому вопросу.
– Нет, – почти мгновенно ответил он. – Вернее, иногда с ней было очень легко, порой она просто светилась вся от счастья и игривости, а потом раз – и будто подменили. Нет, она не становилась злой или сварливой. Просто отдалялась, порой даже просила меня уйти. Я бы понял, если бы ей нужно было побыть одной. Но иногда в такие моменты она шла к другим людям… к другим мужчинам…
«Она изменяла ему?!» – метнулись нехорошие мысли в голове Ивы.
– Я точно знаю, что она не позволяла им ничего постыдного, – продолжил Лютомир, – ничего из того, в чем ее можно было бы упрекнуть. Но она… улыбалась им. Смеялась. Смотрела. По-особому так смотрела. Я думал, может быть, она сомневается в моих чувствах, поэтому вызывает ревность. Но ревность ее раздражала… Я до сих пор не уверен, любила ли она меня. Однако она хотела быть со мной, а я был готов завоевывать ее любовь хоть всю жизнь. И сейчас готов. Поэтому прошу, – интонации голоса больше походили на угрозу, – ответь уже наконец, она встанет или нет?
Ло чувствовал, что ему невероятно жаль говорить правду. Он нехотя покачал головой:
– Нет. Она не встанет.
На лице Лютомира не отразилось ровным счетом ничего, но почему-то Иве представилась буря.
– Ты можешь ее поднять?
Вампир вновь отрицательно качнул головой:
– Я не кусал ее и не убивал ее. Я с мертвым телом уже ничего не могу сделать.
– Должен быть какой-то способ. Проси чего хочешь. Я ничего ради этого не пожалею, только верни ее. Даже если ты виноват в ее смерти, если ты вернешь ее, я об этом и не вспомню.
Вампир вздохнул:
– Я действительно ничего не могу сделать. Если бы я подоспел хоть за мгновение до ее смерти… Мне очень жаль. Правда. Я хотел бы ее поднять. Хотя бы для того, чтобы она сказала, что я к ее смерти не причастен. Но подобное мне не подвластно.
Молчание затягивалось. Тетушка поднялась с лавки, подошла к Лютомиру и мягко увлекла его за собой. Усадив жениха погибшей девушки, она немного поколдовала у самовара и всунула руки Лютомиру кружку с одуряюще ароматным напитком.
– Пей, – приказала женщина, и молодой человек невольно ее послушался. – Пей и думай, кто мог захотеть убить Яринку.
– Ее многие не любили, – заторможенно, будто успокоительный напиток уже подействовал, констатировал Лютомир. – И хотели многие… Я хочу уйти в лес. Было ошибкой возвращаться сюда. Похоже, мое место – там… не тут. Тогда… давно разбойники вычеркнули меня из мира людей… и не надо было возвращаться… – Он поднялся. – Я должен идти.
– Лютомир! – неожиданно для всех окликнул жениха Яринки Ло.
Тот с трудом поднял глаза на юношу.
– Сначала – месть, потом – лес, – произнес он.
Приемный сын лешего долго смотрел в глаза вампира. Затем медленно кивнул.
– Да, сначала – месть, потом – лес.
И ушел, оставив на душе тяжелую смесь из сочувствия и сожаления.
