успехом, и одновременно заставило сомневаться в необходимости этих поисков. Некоторые вещи лучше не знать.
Гридя давно подозревал, что в его лесу кто-то самовольничает. Земли принадлежали заядлому охотнику, который весьма трепетно относился к конкурентам, какими мелкими бы те ни казались. Даже пара браконьерских силков приведет его в ярость. Одни такие Гридя нашел этим утром. До этого были и другие следы. Но силки показались ему хорошей возможностью устроить свою охоту. Судя по следам около ловушки, проверяли ее ночью. Это немного удивило мужчину, но он решил, что это кто-то из соседней деревушки. Селяне знали лес немногим хуже самого Гриди. И он решился на ночную вылазку.
Отправился на импровизированную охоту мужчина через несколько часов после заката, пожалуй, даже ближе к полуночи. Пройдя около половины пути, охотник наткнулся на совсем свежие следы, причем большой группы людей. Не менее десятка человек. Под ложечкой неприятно засосало, но Гридя решил выяснить, кто такие повадились в его лес. Хозяина сейчас в имении не было. Да и по ночам он не имел привычки гулять дальше стен вокруг замка. Однако чужаков кто-то явно вел. Неужели селяне решились не только на браконьерство? Сначала Гридя даже не понял, куда неизвестные направлялись, но потом сообразил: к развалинам.
В глубине леса давным-давно стояло некое строение непонятного предназначения. Задолго до рождения Гриди его оставили. Время и природа постепенно разрушали древние стены. Уже сейчас от них мало что осталось – фундамент, пара колонн, да и все, пожалуй. Иногда сюда забредали любители древностей, перерисовывали полустертые надписи и уходили, пространно разглагольствуя о доисторических верованиях, из чего Гридя делал вывод, что ничего они толком не поняли, иначе разговор был бы предметнее. Но чтобы ночью… такого никогда не случалось.
Лесничий подобрался к руинам почти вплотную. Он правильно понял: неизвестные шли именно сюда. На всякий случай Гридя пересчитал незваных гостей. Их оказалось одиннадцать человек. Причем одеты они были словно во время маскарада: длинные плащи и маски, закрывающие абсолютно все.
Лес отступал от руин, в просвет между кронами светила половинчатая луна, услужливо вырисовывая все детали. Однако рассмотреть что-то способное помочь опознать этих людей при свете дня, не удавалось. Потом… стало уже не до этого.
Шестеро чужаков встали в круг. Еще двое втащили в центр этого круга девятого. Сорвали с него плащ и бросили его на землю. Гриде стало видно, что это девушка. К тому же, судя по одежде и украшениям, не из простых. Вообще складывалось впечатление, что ее утащили разве что не с бала. Причем явно силой или обманом: она сопротивлялась, пыталась вырваться и кричать. Однако на это никто не обратил внимания. Девушку уложили на плащ, привязали за руки и ноги.
Гридя сглотнул и окончательно понял, что вляпался. Он хотел помочь пленнице, но одному ему против десятка не выстоять. А за помощью идти более пары часов, обратно столько же, да на объяснения. За это время незнакомцы успеют дюжину раз убраться отсюда. Но если он останется, то сможет хотя бы понять, чем тут собрались заниматься, возможно, сможет опознать как-то этих людей. Что он будет делать дальше, Гридя не знал, но происходящее заворожило его, заставило всматриваться в каждую деталь. Наблюдали за действом и трое за кругом. Причем было ясно, что на самом деле их двое и один. Он стоял чуть впереди, вскинув голову и скрестив руки на груди.
Девушка явно не собиралась сдаваться. Дергалась, извивалась, угрожала, обещала все рассказать отцу. Гридя подумал, что раньше этих оков, вбитых в камни развалин, тут не было, очевидно, кто-то о них позаботился загодя. Они выглядели старыми, но не как остатки здания вокруг.
А потом что-то произошло. Стало тихо-тихо. И один голос негромко заговорил на неизвестном Гриде языке. Казалось, что он поет. Что-то отзывалось внутри в ответ на незнакомые слова. Луна теперь будто светила только в центр круга людей, поднявших руки и подхвативших заклинание. Девушка взвыла и заметалась еще сильнее. Охотник услышал ее плач. Злой и будто непроизвольный. Стало отчаянно больно и как-то до невозможности обидно.
Они говорили и говорили, луна почти дрожала от этих слов, а может быть, дрожал воздух или сам Гридя. Впервые лес показался ему столь зловещим, а древние руины превратились в дикого, страшного, обиженного зверя, который почувствовал скорую возможность отомстить.
Охотник и рад был бы сказать, что увидел какие-то чудеса, но магия, хотя она, разумеется, была, никак внешне себя не проявила. Лишь девушка в круге затихла и уже не плакала. Более того, она лежала на плаще сломанной куклой, будто из нее разом выпили всю жизнь. Грудная клетка еле заметно вздымалась, но лицо жертвы не выражало ничего, кроме бесконечного безмятежного покоя. Гридя однажды проезжал по Священной Империи и зашел из любопытства в один из храмов. Так вот, у святых в нем были такие лица – ни малейших эмоций. Но то были статуи, а сейчас в круге лежал живой человек.
Маги опустили руки и напряженно вгляделись в девушку. По крайней мере так казалось, ведь маски по-прежнему закрывали их лица. Стоявший вне круга человек подошел ближе. Остановился и тоже посмотрел на жертву. Потом решительно шагнул к ней, наклонился и взял что-то с камня около ее головы. Только сейчас Гридя заметил эту искусно выполненную куклу. Луна услужливо высветила черты лица игрушки. Охотник вздрогнул: кукла оказалась уменьшенной копией лежащей в круге девушки. Подручные тем временем освободили ее от оков, но она даже не попыталась бежать.
– Встань, – отчетливо произнес незнакомец, и девушка поднялась, глядя куда-то на уровне груди мужчины.
– Смотри на меня, – последовал приказ.
И девушка послушно подняла глаза.
– Как твое имя?
