— не слишком большая, не то что у этих воображал из Британского королевского яхт-клуба. Зато чистая и симпатичная. И-у ж конечно, на борту не будет избытка дам, и мне не придется целый день в Монте-Карло маяться, наглаживая их бальные платья, чтобы они вечером могли щеголять в них на балу во дворце.
— Как знать, — попытался защитить респектабельность своих пассажиров Томас. — Мы в общем-то возим не бедняков.
— Вы понимаете, о чем я говорю, — сказала девушка. — Кстати, я не хочу, чтобы вы покупали кота в мешке. Вы уже поужинали?
— Нет.
Дуайер в это время уныло возился в камбузе, пытаясь что-то приготовить из рыбы, которую он купил утром, но Томас по шуму, доносящемуся из камбуза, легко определил, что пока ничего еще не готово.
— Я приготовлю вам ужин, — сказала девушка. — Прямо сейчас. Если вам понравится, возьмете меня на «Клотильду». Я схожу на «Вегу», заберу свои вещи и сегодня же перейду к вам. А не понравится, вы все равно ничего не потеряете. Если останетесь голодными, сходите в город, в ресторан — они открыты допоздна. Пинки, оставайся, поужинаешь с нами.
Они ужинали на корме, за рубкой. Кейт накрыла стол, и почему-то он выглядел красивее, чем у Дуайера. Она откупорила две бутылки вина и поставила их в ведерке со льдом на стул. Она приготовила тушеную рыбу с картошкой, луком, чесноком, помидорами, тмином, белым вином и ломтиками бекона. Мужчины умылись, побрились, переоделись в чистое и, пока сидели на палубе, вдыхая аромат, несущийся из камбуза, выпили по две рюмки пастиса.
Кейт принесла большую миску с рыбой. Хлеб и масло уже стояли на столе рядом с салатом. Положив всем рыбы, она села за стол, спокойная и уверенная. Томас на правах капитана разлил вино по рюмкам.
Томас, первым начавший есть, сосредоточенно жевал. Кейт, опустив голову, тоже принялась за еду.
— Пинки, — сказал Томас, — ты настоящий друг. Ты задумал сделать из меня толстяка? Кейт, ты принята на работу.
Она подняла глаза и улыбнулась. Они выпили за нового члена команды.
Даже кофе был похож на кофе.
После ужина, пока Кейт мыла посуду, мужчины сидели на палубе, вбирая в себя тишину вечера, и, покуривая сигары, принесенные Кимболлом, смотрели, как из-за лиловых складок приморских Альп поднимается луна.
— Дуайер, — сказал Томас, откинувшись на спинку стула и вытягивая ноги, — это и есть то, о чем мы мечтали.
Дуайер не стал возражать.
Дуайер переселился в каюту Томаса, где была вторая койка, а в своей бывшей каюте постелил для Кейт чистые простыни. Томас по ночам храпел — на ринге ему перебили нос. Но Дуайеру пришлось с этим смириться. По крайней мере временно.
Неделю спустя он снова вернулся в свою каюту, потому что Кейт перешла к Томасу. Она сказала, что храп ей не мешает.
Гудхарты, пожилая супружеская чета, каждый год в июне жили в отеле «Дю Кап», Гудхарт владел несколькими текстильными фабриками в Северной Каролине, но уже передал все дела сыну. Гудхарт был высоким крупным мужчиной с копной седоватых волос. Он держался прямо, двигался медленно и походил на полковника в отставке. Седовласая миссис Гудхарт была немного моложе своего мужа, и фигура еще позволяла ей носить брюки. В прошлом году Гудхарты зафрахтовали «Клотильду» на две недели, и поездка им так понравилась, что еще в начале зимы они списались с Томасом и договорились повторить двухнедельный отдых на его яхте в этом году.
Гудхарты были весьма непритязательными пассажирами. Каждый день ровно в десять часов утра Томас ставил яхту на якорь как можно ближе к берегу, напротив отеля, и Гудхарты подплывали на катере. Они привозили с собой массу всякой еды из ресторана отеля и корзины с завернутыми в салфетки бутылками вина. Том заводил «Клотильду» в какой-нибудь узкий пролив между Леренскими островами, лежащими в четырех тысячах ярдов от побережья, и бросал там якорь на весь день. В этих местах почти всегда было безветренно, глубина не превышала двенадцати футов, и вода была настолько прозрачна, что можно было разглядеть, как на дне шевелятся водоросли. Гудхарты надевали купальные костюмы и загорали на надувных матрасах, читали или дремали, иногда ныряли и плавали.
И мистер и миссис Гудхарт говорили тихо и были чрезвычайно вежливы друг с другом и со всеми остальными.
Ровно в половине второго Томас смешивал им по коктейлю. Их вкус не отличался разнообразием — они всегда заказывали «Кровавую Мэри». Потом Дуайер натягивал над палубой тент, и Гудхарты обедали тем, что привозили с собой из отеля. Обычно на стол ставились холодные лангусты, ростбиф, рыбный салат или холодная рыба с приправой из зелени, дыня с копченой ветчиной, сыр и фрукты. Они всегда привозили так много провизии, что, даже когда с ними обедали их друзья, еды оставалось вдоволь и для команды — не только на обед, но и на ужин.
Единственным хлопотным делом для Томаса было приготовление кофе, но с тех пор, как на яхте появилась Кейт, эта проблема перестала существовать. В первый же день рейса, когда она вышла из камбуза с кофейником, в белых шортах и белой, туго обтягивавшей ее пышную грудь тенниске с выведенным на ней синими буквами словом «Клотильда» и Томас представил ее, мистер Гудхарт одобрительно заметил: «Капитан, на вашем корабле плавание с каждым годом все приятнее».
Однажды Гудхарт спросил:
