– Что ж, – ответил Деймон, – у меня нет дочери, и я не замечал за собой повышенного интереса к женщинам, которые по возрасту могли быть ею. И мне это страшно нравится. – Он старался скрыть, что рассержен и шокирован, но это у него плохо получалось. – Я вот уже Бог знает сколько времени не прикасался ни к кому, кроме жены.
Мелани Дил, проигнорировав слова Деймона, сунула руку ему под пальто совершенно недвусмысленным жестом.
– Я домогаюсь вас, мистер Деймон, – заявила она прямолинейно.
Он, в свою очередь, вытащил руку из кармана и твердо прихватил запястье мисс Мелани Дил, не позволяя ее ручке добраться до желанной цели. Ее бесцеремонная прямота, с одной стороны, очаровывала, а с другой – раздражала. Раздражала потому, что она могла предлагать себя ему не из-за его высокой репутации в среде дам из театральной школы, а лишь для того, чтобы получить роль у мистера Проктора.
– В наше время, – заметил он, – леди ждали, когда их попросят.
Не пытаясь продвинуть руку дальше, она сказала:
– Теперь не ваше время, мистер Деймон, а я не леди. Я желаю выбирать сама и не хочу ждать, пока выбор падет на меня. Я хочу, чтобы этот вечер положил начало нашим романтическим отношениям – продолжительным и спокойным. Тайные свидания во второй половине дня, бегство в уютные загородные гостиницы по уик-эндам…
– Весьма романтично. Особенно тайные свидания во второй половине дня, – не скрывая иронии, произнес он.
Мелани предпочла не заметить его насмешливый тон.
– Веяние времени, – спокойно сказала Мелани. – Можно быть прагматичным и романтичным одновременно. Не надо противиться. И не говорите, что вам раньше не приходилось уступать кому-то.
– -Возможно, вы и правы, – ответил он, припомнив Джулию Ларч и отель на Тридцать восьмой улице. – Но леди придерживались правил игры. Они милостиво предоставляли мне возможность сделать первый шаг. И второй. И третий.
– Иные времена – иные нравы. Вам доводилось что-нибудь слышать о сексуальной революции? – На ее лицо упал свет уличного фонаря, и в его сиянии она показалась Деймону еще более юной и красивой. И даже уязвимой…
– Отпустите старика с миром, – мягко попросил он.
– Ну уж мира вам от меня не дождаться, – засмеялась Мелани, отказываясь поддержать его сентиментальный тон. Глянув в боковое стекло, она воскликнула: – Боже, я почти дома!
Восклицание это послужило ей как бы сигналом. Мелани обняла Деймона и, перебравшись к нему на колени, притянула к себе. Ее губы были живые и мягкие, а волосы и лицо источали чудесный аромат. Это был бесконечно долгий поцелуй. Она отпустила его лишь после того, как такси остановилось у дверей ее дома. Мелани села, поправила пальто и, взглянув на него (ее лицо вновь обрело свойственное ему шаловливое выражение) сказала:
– Последний шанс: вы подниметесь ко мне? Он в ответ печально покачал головой.
– Вы будете жалеть об этом, – бросила Мелани.
– Не сомневаюсь.
– Желаю провести веселый вечер у домашнего очага в обществе супруги, – сказала она, передергивая плечами. – Вы можете не сообщать ей о том,
