ТРЕТИЙ СОЛДАТ (не реагируя на слова сержанта). Я слышал, парни крутят сигареты из водорослей и клевера. Говорят, забирает (задумчиво). Надо попробовать...
СЕРЖАНТ. Шевелитесь (потирает руки)! Совсем замерз. Не хочу торчать здесь всю ночь. Уже ног не чувствую.
ЧЕТВЕРТЫЙ СОЛДАТ. Я не чувствую ног уже две надели. Две недели не снимал сапоги (опирается на лопату). Даже интересно, пальцы еще не отвалились. Я носил туфли размера 8А. Аристократическая нога, всегда говорили мне продавцы. Забавно... ходить и не знать, отвалились у тебя пальцы или нет... Это негигиенично...
СЕРЖАНТ. Не волнуйся. Приятель, следующая война будет вестись с учетом гигиены.
ЧЕТВЕРТЫЙ СОЛДАТ. В испаноамериканской войне от болезней умирало больше людей, чем...
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (энергично взмахивает лопатой, чтобы обрушить ее на когото в траншее).Вот тебе! Вот! Убьем суку!
ЧЕТВЕРТЫЙ СОЛДАТ (хищно). Бежит сюда! Никуда не денется!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Вышиби ей мозги!
ВТОРОЙ СОЛДАТ. Есть одна (все солдаты в траншее торжествующе вопят)!
СЕРЖАНТ (недовольно морщась). Кончайте базар. Вы теряете время.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (резко поворачиваясь к сержанту). Вот. Мы ее кончили. Эту чертову...
ЧЕТВЕРТЫЙ СОЛДАТ (грустно). Казалось бы, крысы могли подождать, пока мы не засыпем трупы землей.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Ктонибудь хоть раз в жизни видел такую жирную крысу? Готов спорить, она жрала, как лошадь.
СЕРЖАНТ. Ладно, ладно. Вы воюете не с крысами. Принимайтесь за работу.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Мне куда приятнее убивать крыс, чем их (мотает головой в сторону фронта).
СЕРЖАНТ. Крысы тоже должны жить. Другой жизни они не знают.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (внезапно подцепляет крысу лопатой и показывает сержанту) Держи, сержант. Подарок от роты А.
СЕРЖАНТ. Хватит острить. Мне это не нравится.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (крыса попрежнему на лопате). Сержант, ты меня разочаровал. У этой крысы прекрасная родословная... она питались исключительно отборными молодыми людьми, которые последние двадцать лет выращивала Америка.
СЕРЖАНТ. Заканчивай, остряк.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (продолжает как ни в чем ни бывало). Обрати внимание, какие широкие, мощные плечи у этой крысы, как лоснится шерсть на боках, какой круглый живот. Банковские клерки, механики, светские львы, фермеры высококачественная пища (внезапно отбрасывает крысу). Эх... ужасно я устал от всего этого. Я пошел на войну не для того, чтобы рыть эти чертовы могилы.
СЕРЖАНТ. Скажи об этом президенту. А сейчас копай.
ВТОРОЙ СОЛДАТ. Слушай, яма и так глубокая. Сколько нам надо копать? До самого ада, чтобы передать их из рук в руки?
СЕРЖАНТ. Человек имеет право на шесть футов. Мы должны уважать мертвых. Копайте...
ЧЕТВЕРТЫЙ СОЛДАТ. Я надеюсь, они не положат меня так глубоко, когда придет моя очередь. Я хочу иметь возможность как можно чаще вставать, чтобы глотнуть свежего воздуха.
СЕРЖАНТ. Хватит трепаться, парни. Беритесь за лопаты!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Они смердят! Похороним их!
СЕРЖАНТ. Хорошо, остряк. Теперь будем опрыскивать их духами перед тем, как ты начнешь рыть могилу. Тебя это устроит?
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Не травится мне их запах, вот и все. Не обязан я наслаждаться вонью, которая от них идет. В уставе этого не написано, так? Человек имеет право пользоваться органом обаяния, даже если он в чертовой армии...
СЕРЖАНТ. Об армии можно говорить только уважительно!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. О, любимая армия... (выбрасывает из траншеи лопату земли).
ВТОРОЙ СОЛДАТ. О, дорогая армия... (выбрасывает из траншеи лопату земли).
ТРЕТИЙ СОЛДАТ. О, нежная армия... (выбрасывает из траншеи лопату земли).
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. О, грязная, смердящая, чертова армия... (выбрасывает из траншеи три лопаты земли).
СЕРЖАНТ. Негоже так говорить в присутствии смерти...
ПЕРЫЙ СОЛДАТ. Мы бы говорили с тобой стихами, сержант, да только они закончились на третий день нашего пребывания на фронте. А чего ты хочешь, сержант, мы же обычные солдаты...
ВТОРОЙ СОЛДАТ. Хватит. Давайте их похороним. У меня мозоли с аэростат. Какая разница? Все равно их вышвырнет на поверхность, когда по этой позиции вновь начнет работать артиллерия...
СЕРЖАНТ. Хорошо! Хорошо! Раз вы так торопитесь - закапывайте (двое солдат, которые стоят справа, выскакивают из траншеи и начинают переносить тела. Двое, оставшиеся в траншее, принимают их и укладывают в траншею, где зрители их уже не видят).
