- Я - американский гражданин! - завопил Ди Калько. - Может быть это дойдет до вас, ребята, после того, как вы перестанете ржать.
- Знаете на что мне хотелось бы посмотреть? - со смехом продолжал Суинни, сопровождая слова взмахом руки. - Я был бы жуть как рад взглянуть на попытки итальянской армии вторгнуться на "Красный мыс".
- Я не люблю Муссолини! - выкрикнул Ди Калько. - Но не смейте разевать пасть по поводу итальянской армии!
- Три ирландца... - не унимался Суинни. - Три ирландца разгонят итальяшек за полчаса. Макаронники хороши лишь тогда, когда воюют друг против друга.
- Эй ты, как там тебя, может быть прогуляемся немного? - негромко спросил Ди Калько.
- Полегче, ребята! - вмешался бармен, умиротворяющее подняв руки. - Не забывайте, что мы в Америке.
- Запомни, - сказал Ди Калько, - я вызвал тебя на дуэль. Не знаю, правда, как тебя зовут.
- Меня зовут Суинни! - завопил Суинни. - И пара моих двоюродных братьев служит в Королевских военно-воздушных силах!
- Круто! - заявил Люббок. - Парня кличут Суинни, а два его кузена служат в английской авиации. Только представь, - продолжал Люббок, обращаясь к бармену, - какие ирландские парни служат под английскими знаменами!
- Что с тобой? - спросил бармен. - Неужели ты готов спорить со всеми посетителями этого салуна?
- Да, клан Суинни, видимо, то ещё семейство, - продолжал Люббок, похлопывая одного из членов клана Суинни по спине.
- Они сражаются за тебя и меня, - холодно произнес Суинни. - Защищают наш образ жизни.
- Согласен, - сказал Ди Калько.
- Точно, - подтвердил Бармен.
- А как тебя зовут? - обратился к бармену Люббок.
- Коди, - ответил тот. - Уильям Коди.
- Ты что, решил надо мной поиздеваться? - спросил Люббок и ожег бармена сердитым взглядом.
- Богом клянусь, - подтвердил свои слова бармен.
- В Вайоминге есть памятник. Буффало Биллу1. Он что, твой родственник?
- Чистое совпадение, - ответил бармен.
- Нацеди-ка мне пива, Буффало Билл, - сказал Люббок. - Внимательно проследив за тем, как бармен наливает пиво и ставит бокал на стойку, Люббок с восхищением продолжил: - Это надо же. Из тех самых рук. От человека, которому в Вайоминге поставили памятник. Не удивительно, что ты такой большой патриот. Если бы в мою честь воздвигли монумент в Вайоминге, я тоже стал бы патриотом.
- Но это же простое совпадение! - запротестовал бармен.
Люббок, ополовинив бокал, выпрямил спину и заговорил неторопливо и рассудительно:
- Мне приятно думать о том, что пара ребят по фамилии Суинни защищают там в Англии мой образ жизни. Мне это страшно нравится. Я начинаю чувствовать себя в полной безопасности. - Неожиданно шлепнув что есть силы ладонью по стойке, он завопил: - Палатки! Нам придется сидеть в разгар зимы в палатках!
- А что ты хочешь? - спросил Ди Калько. - Неужели ты хочешь, чтобы Гитлер пришел сюда и навел здесь свой порядок?
- Я ненавижу его! Ненавижу ублюдка! Я сам - голландец, но немцев ненавижу.
- Налей голландцу ещё пива, - сказал Суинни. - За мой счет.
- Я ненавижу немцев, - продолжа Люббок, - я ненавижу англичан, французов и американцев.
- Кто же вам тогда по душе? - поинтересовался бармен.
- Итальянцы. Их невозможно заставить сражаться. Они люди цивилизованные. Если какой-нибудь человек выходит против них с ружьем, они убегают как антилопы. И это меня просто восхищает.
- Я не потерплю оскорблений в адрес итальянской армии, - угрожающе похлопывая ладонью по стойке бара, сказал Ди Калько.
- Весь мир следует как можно плотнее заселить итальянцами, - не обращая внимания на Ди Калько, продолжал Люббок. - Такова моя программа, ребята. Моя фамилия - Люббок, и за мной целая куча предков-голландцев. Однако я их всех ненавижу. А если англичане защищают мой образ жизни, то им немедленно надо прекратить это занятие. Мой образ жизни сильно протух.
- Парни, - взмолился бармен, - потолкуйте о чем-нибудь другом.
- А если по правде, - сказал Суинни, - то я против войны ничего не имею. Сейчас я делаю одиннадцать долларов в неделю, и любое изменение может только улучшить мое положение.
- Это война - война отеля "Пис-пис".
- Что ты хочешь этим сказать? - подозрительно спросил Ди Калько, ожидая нового оскорбления в адрес итальянской армии.
- Отель "Пис-пис" на углу Пятой авеню и Шестидесятой улицы. Они там устраивают танцы за чаепитием. Чайные танцы в пользу Империи.
- Чего же в этом плохого? - сказал бармен.
