Синий-синий, цвета глубокого океана. Такой совершенно чудесный, великолепный и… редко встречающийся.
— Вы… разбираетесь в камнях?
— Я… хозяйка небольшого салона. Антикварного и ювелирного, если можно так сказать, а заодно торгую ручными украшениями. Мои клиенты часто спрашивают, какие свойства у того или иного камня.
— А… — Кирилл вскинул голову. Ему показалось, что только что-то кто-то его позвал. Очень тихо, словно перезвон горных колокольчиков в воздух раскатился.
И босые ноги простучали, и смеющийся голос добавил:
— Догоняй! Ну, Кир, сколько же можно!
— Тебя зовут, — спутница, кутаясь в плащ, улыбнулась. — Слышишь?
— Н… нет… едва-едва.
— А я слышу четко. Значит, и ты сейчас услышишь…
Впрочем, услышал Кирилл другое — вопль, женский отчаянный вопль, а вслед за ним — треск бьющихся зеркал. Вторая часть шоу началась.
Молодая женщина рядом с Киром пошатнулась.
— Спокойно, — подхватил он её за плечи. — Сюда никто не выйдет.
Включив гарнитуру на ухе, он сообщил:
— Вампир, говорю из сада. Как слышно?
— Центр приема сообщений слушает. Привет, Кирилл.
— Хельга, ты не в бальном зале?
— Чтобы я там делала?! — возмутилась буквоежка, крутанувшись на стуле. — Что у тебя там случилось?
— Со мной рядом девушка. Её надо в безопасное место, вне происходящего.
— Понятно. Сейчас отправлю к ней одного из сотрудников. Отапливаемый садовый комплекс подойдет? Там есть чайник и телевизор. И диванчик.
— Отличный вариант, спасибо.
— Всегда, пожалуйста, у меня звонок по другой линии. Переключаюсь.
Пожелать удачи Кирилл не успел, взглянул на пампушку, протянул руку:
— Совсем забыл представиться, я Кирилл.
— Очень приятно, а я — Юля, — улыбка молодой женщины была чуть вымученная, но полная искренней благодарности. — Спасибо, что заступились за меня.
— Не за что. А, вон ваш проводник, видите в костюме мягкого зайца с фонарем?
— Да, — Юля засмеялась. — Давайте я верну вам плащ.
— Не стоит. Он вам пригодится, чтобы было чем прикрыться, когда вы заснете на диванчике.
Кирилл махнул рукой и решительно двинулся в сторону особняка. Тихий шёпот настиг его на полпути:
— Сюда, — уговаривал он, манил Кирилла за собой. — Ну же, сюда. Скорее!
Дверь мягко закрылась за мужчиной.
Под ногами скрипнул рассохшийся пол.
Старая неиспользуемая галерея отразила его десятком зеркал со стен. Картины на стенах качнулись, их обитатели приникли к рамам, жадно вытащили руки, пытаясь достать до мужчины. Отчаянный вой, от которого кровь стыла в жилах, зазвучал по коридору.
Но он не слышал.
Обходя автоматически дырки в пылу, он двигался к зеркалу в самом конце коридора. Во весь человеческий рост — оно было единственным реальным в этом месте, но совершенно определённо отражало не то, что должно — потому что там стояла девочка.
Маленькая, босоногая, с улыбкой во все лицо. Один хвост был заплетен, а второй — расплелся, и розовый бантик висел на кончике локонов, угрожая вот-вот сорваться. Платье было уже серым. От грязи. А улыбка была всё та же.
В правой руке малышка сжимала мягкого зайца.
В левой руке, видимый лишь едва-едва, был гигантский тесак.
Ей не по росту.
— Ты пришёл, а я уже думала, этого никогда не случится! — качнулась малышка навстречу, а потом засмеялась и со всей силы ударила тесаком в зеркало.
Радужные осколки брызнули во все стороны, один из них прочертил кровавую дорожку на щеке Кирилла. Мир реальный и мир мёртвых слились волей одного ребёнка воедино.
