— Не уверен. Но, кажется, получил за это что-то очень выгодное.
— Странно. Ум есть, но, кажется, его до сих пор недостаточно, — Смерть вздохнула. — Угости кофе, мил человек. Я прохожу и сама по твоему ведомству, а по нормальному кофе страсть как соскучилась.
Каин, бросив взгляд на Кирилла, потом на его гостью, предпочёл тихо и незаметно исчезнуть.
Смерть одобрительно кивнула:
— Вот, умный пришлый. Чему-то научился. Например, вовремя уходить. Скажи мне, мил человек. Помогло ли тебе то, что ты узнал правду о том, что случилось в прошлом с твоей подружкой?
— Н… Нет.
— Ты смотри, не врёшь! Обычно люди начинают лгать, уворачиваться.
— Это бессмысленно. От того, что я буду утверждать, что чёрное — это белое, белым оно не станет.
— Верно. Это одно из наказаний для Адвоката мёртвых, мил человек. Наказание знанием. Стало ли тебе легче от того, что теперь ты понимаешь, что твоя подружка должна быть убита, или она кого-то убьёт?
— Нет, — на этот раз Кирилл даже не задумался. — Стало только хуже.
— Это второе наказание для Адвоката мёртвых — наказание ответственностью, — костяшки белых пальцев выстучали по столешнице что-то бравурное. — Твой друг скоро уйдёт, и ты станешь Адвокатом мёртвых. Знаешь ли ты, какое третье наказание, мил человек?
— Почему вы не называете меня по имени?
— Пока ты ещё человек. Пока ещё, — Смерть кивнула сама себе. — Угадаешь третье наказание, я сделаю тебе подарок. Не угадаешь, накажу за похищение своего трамвая.
— А что его угадывать? — лицо Кирилла исказилось от боли. — Запрет на использование силы в своих собственных целях. Я обязан помогать душам, но не могу и пальцем шевельнуть, чтобы помочь тем, кто важен мне самому.
— Верно. Это третье, самое страшное наказание Адвоката мёртвых. Впрочем, когда близких тебе живых не останется, станет полегче. Да. Я сделаю тебе подарок. Ты сможешь сам убить девчонку…
Говорить, что подарок это в высшей степени странный и жестокий, Кирилл не стал. Это действительно был подарок, точнее его часть. Потому что второй частью оказался перенос — Смерть, просто сверкнув алыми глазницами в пустой черепушке, отправила человека туда, где ему было сейчас самое место.
На кладбище.
И как бы это не звучало, там, среди могил и надгробий, ему предстояло делать то, чего он делал уже очень, очень давно. Играть в прятки.
…Туман поднимался от земли. Особый туман, тёмно-серый. Он не состоял из капель воды, он не был похож на сгущенный неведомой силой воздух. Это был туман смерти. Пушистый, лёгкий, он то поднимался вверх, то снова низко-низко прижимался к земле. То и дело обнимал то одно, то второе надгробие.
Здесь было бы страшно идти, очень страшно, если бы Кирилл действительно ощущал страх. Но его не было. И, кажется, он знал, куда пропало это чувство. Осталось с пожирателем. Тем самым, из катакомб. Как и сказал Каин, он что-то потерял. И этим что-то оказались пара-тройка чувств.
Вполне возможно, страх. И ещё — гнев… Потому что, как Кирилл не старался, он не мог разозлиться на Алиску.
А она была рядом, мелькала в пределах видимости, насмехалась, смеялась. И появлялась то и дело, то с одной стороны, то с другой. В кровавом платье, со своим громадным тесаком. Настоящая.
Не его.
— А ты знаешь, — Алиса появилась на надгробье, покачала тесаком в воздухе. Застывшая на нём кровь уже очень давно не обновлялась, а ей порой так хотелось свежей, горячей. — Я никак не могла решить, что с тобой делать. Не то убить, не то оставить в живых.
Туман лизнул надгробье, стирая даже след девочки. К надгробью Кирилл не пошёл, двинулся в противоположную сторону.
За спиной возмущённый крик сменился не менее возмущённым карканьем. Ловушка не удалась.
— Почему?! — на этот раз Алиса стояла прямо на дороге, в беленьком чистом платье и балеточках. — Слушай, Кир, почему?
— Мы очень хотели поверить в сказку, — проходя мимо, мужчина буркнул под нос экзорцизм, растворяя подделку. — Я хотел поверить в то, что я обычный, нормальный. Ты хотела попробовать то, что никогда не пробовала — изобразить любовь. Промахнулась только в одном. Неправильно выбрала кандидатуру. Я тебя найду, Алиса.
— Чтобы убить?! — туман, насмехаясь, поднялся выше, сложился узловатыми сетями под ногами Кирилла, поймал за руки, потянул в одну сторону, в другую и застыл, не в силах больше ничего сделать. Росчерк серебряного гвоздика, и с тихим воем могильный туманщик пополз прочь. Гвоздик торчал там, где мгновение назад был его чувствительный нос. На это они не договаривались!
— Я не могу никому позволить это сделать. Только сам.
— Зачем оно тебе? — Алиса появилась за спиной, но Кирилл не повёлся и на это, двинулся вперёд. — Кирилл!
