— Тоже вор?
— Отнюдь. К тому же этот телевизор вы не снимете со стены. Он не настоящий.
— Что? — Кривой попятился, оступился на чем-то и рухнул на пол. Его подельники тут же бросились к боссу помогать ему подняться на ноги. И не смогли сделать ни шага.
Кирилл всё так же стоя у стены, задумчиво изучал руки, торчащие из пола. Это не были ухоженные ладони Лэйлы. Это были грубые лопатообразные чужие конечности. Две. Четыре. Шесть. Восемь…
Квартира наполнялась призраками. Они слетались на воров, как стая ворон на падаль.
Руки, самые разнообразные скользили по телам живых, жадными прикосновениями. И каждое касание приводило к тому, что незадачливые воришки серели на глазах, а руки светились. Словно частица чего-то из тел людей перетекала в руки призраков.
А ещё запах. Снова тот же запах…
— Не двигайся с места, человек. Им ты не поможешь, а сам можешь стать кормом для призраков.
— Они…
— Поглощают жизненную силу. Сюда приходят в двух случаях, человек, — в голосе Адвоката не слышалось ничего. Ни тени эмоций. Мертвый пустой голос, от которого по спине Кирилла пробежался табун мурашек. Он снова пугал, этот чудь.
— Когда ищут помощи? — предположил мужчина.
— Да, и в остальных случаях, когда находят свою смерть. Здесь не бывает по-другому. Либо Лэйла, либо они.
Адвокат коснулся рукой плеча Кирилла, и жадные руки призраков прошли сквозь тело мужчины.
— Ты здесь гость. И они не тронут тебя. Скоро уйдут.
— А… тела?
— Их заберут с собой призраки.
— Как насчет душ погибших, — с голосом Кирилл справился и смог похвалить себя за внешнюю беспристрастность. Но и внутри раскатывалась безжизненная выжженная пустыня.
— Их нет. Пришедшие сюда не могут надеяться на посмертие, человек. Это не для воров и не для убийц.
— Ясно, — Кирилл отвернулся. — Мы еще долго здесь задержимся?
— Как только Лэйла закончит свою работу, мы займемся виноватыми. Осталось всего немного. Впрочем, нет, человек. На сегодня хватит с тебя.
Чёрное крыло снова поднялось в воздух, окутывая Кирилла. Резкий взмах. В грудь ударило потоком воздуха, мужчину завертело, закружило, а когда он открыл глаза, над ним уже был потолок его собственной спальни.
И на краю кровати была сгорбленная худенькая спина.
— Аня?
Девушка вздрогнула и повернулась.
Бледное лицо, чуть заметные сероватые разводы по коже и улыбка. Неуверенная, чуть дрожащая улыбка смертельно больного человека.
— Он не нашел ничего лучше, как дать мне взаймы жизнь на пару суток, представляешь, Кир?
Сердце остановилось. Воздух в груди весь куда-то делся. Мир вокруг исчез, осталась только девушка. Одна-единственная. С заполошной болью в этих шоколадных озерах. С искривленными нестерпимой мукой губами.
— Он запретил мне приближаться к сыну и мужу. Сказал, чтобы я даже не помышляла о том, чтобы его обмануть. И дал кусочек своей собственной жизни. Господи, Кир, что я наделала?!
Худенькое тело содрогалось от отчаянных рыданий. Кирилл, ощущая себя как никогда полным дураком, протянул руки, бережно прижав захлебывающуюся от слез Аню к себе.
— Глупая девочка, разве ты что-то натворила?
— Кир! Кир! Кир…
Сквозь бессвязный поток слов прорывалось только имя Кирилла. И больше ничего. В груди у Ани был кровоточащий комок боли, вместо сердца. Ей было холодно, горько. Ей хотелось выть от отчаяния, но вой не приносил облегчения. Слезы не давали спокойствия.
Только боль, только… пустота.
— Кирилл.
— Ну, вот, — мужчина осторожно стер влажные дорожки, взял лицо Ани в ладони, глядя на нее. — Так то лучше. Ты перестала разрывать мое сердце своими слезами. Я думал, что все забыл. Все эти года, все эти чувства. А потом этот Адвокат, и ты. И ты сейчас. Аня…
— Кир, не надо! Я…
— Я ни о чем не прошу, ни на чем не настаиваю. Просто, ты такая теплая…
— Чужое тепло. Я воровала твою жизнь! — кулачки Ани ударили по плечам Кирилла, но он даже не заметил этого. — Слышишь ты! Умный парень! Я
