Арруна СанорИль не понимала, за что ей выпала великая честь, стать на один короткий миг, что равен вечности, единой со своей богиней. Над головой стукнул небольшой колокол, возвещающий о конце службы, и она поднялась с коленей.
СанорИль
... Проходя мимо двух молодых жриц, чьи лица были отмечены сенью восторга от божественного присутствия, я даже не ответила на их ритуальные поклоны. Не то чтобы мне было жалко или сложно, скорее мне просто было не до них.
В Благой обители еще не знали, о той чести, что выпала мне - арруне, отмеченной особой благодатью Иль. Моя благословенная богиня, которой я каждый день возносила хвалебные песнопения, выбрала меня. И уж тем более никто в обители не знал, насколько я не заслуживаю подобной благости.
Идя по коридору, я еще держала себя в руках, улыбалась, церемониально отвечала младшим жрицам. Но ощущение того, что изнутри что-то меня душит, уже появилось, уже начало меня затапливать. Но надо было терпеть. Надо было нести кару, которую мне назначила богиня моя. Идти по белоснежному ковру, и делать вид, что он мягок, а не впивается раскаленными иголками в босые ноги.
Только войдя в свою каморку, я позволила себе "отпустить лицо". Темное стекло отразило искаженную гримасу боли.
А когда за мной плотно закрылась дверь комнаты, в которой от священного касания Иль звенел даже воздух, я позволила себе проявить хоть какие-то чувства и ударила кулаком об каменную стену. Сразу заныли сбитые костяшки, но стало легче, пропало желание сквернословить, призывая на голову свою кару за то, что посмела обмануть обитель и сестер ее. За то, что осмелилась богине нашей светлой показаться не той, кто я есть. За то, что осмелилась стать арруной, единственной на все обители Иль, сестрой, выше которой только Иль.
Священный свет Благой обители озарил меня, очищая и спасая душу мою. И не по душе моей ноша та, что коснулась меня. И отказаться бы от нее, но...
Знаю я, что беду принесу в обитель свою, но от чести великой, что осенила меня, все же не откажусь, ибо шанс такой выпадает всего один раз, не в жизни даже, а душе.
И упустить его, значит предать душу бессмертную.
Вскинув голову, чтобы слезы, стекающие по щекам, не капали на искусанные губы, я встала на колени, посреди комнаты и принялась усердно молиться, замаливая грехи свои пред лицом богини своей и светлой вечности.
Небесная гладь
Отвернувшись от своей арруны, средняя богиня поморщилась.
- Что это с тобой? - поинтересовалась Эль, подходя ближе и заглядывая в зачарованное зеркало. - А... твоя "лошадка".
- СанорИль. Эта не побежит, - вздохнула тяжело Иль. - Эта пойдет как привязанная за воинами Белой пустыни, даже когда поймет, что идут те совсем в другую сторону, нежели должны.
- Думаешь?
- Судя по тому, какой вдохновенно-божественный бред она сейчас несла в мыслях, я могу быть в этом уверена.
- Да... нехороший набор...
- Было лучше в тот раз? - удивилась Иль. - Когда мы до самого последнего дня были как на иголках, удастся Воинам поймать всех трех и швырнуть в фонтан, или мы сами будем платить по счетам?
- И не напоминай, - передернулась Эль. - Эти то безопасные. И скучные...
- Скука... вот в том то все и дело, что эта скука толкает нас на необдуманные поступки.
- Слушай, - старшая сестра потерла ладошки. - А давай пока Ёль не видит, вмешаемся в то, что происходит внизу?
- Давай, - согласилась рассеянно Иль, на что-то глядя. - И что будем делать?
- Ну пока они в городе, сделать мы ничего не можем... А вот когда выйдут... Надо что-то придумать. О! Знаю! Они проезжают по Сонному луговищу. Давай, их там усыпим?
- Зачем?
- Пусть увидят сны... - Эль нехорошо улыбнулась. - Все три - как они побежали... как все было красиво - и как печально закончилось.
- И как ты предлагаешь это сделать?
- Я этим займусь! Моя сила душ идеально для этого подойдет. И они не побегут, и нам все же поинтереснее будет! - Старшая богиня, мурлыкая себе под нос песенку, ушла в свою комнату к хрустальному шару.
Иль взглянула в свое зеркало.
Арруна все так же стояла на коленях... и, не выдержав ее вида, средняя богиня раздраженно смела изображение своей последовательницы с зеркала.
НалиринЭль
Сидя на кровати, закутавшись в легкое покрывало, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вытащить кончик языка, я пыталась написать маме и сестрам письмо.
