Малые Вересковые горы были действительно «малыми», вершина самой высокой горы доходила, хорошо если, до трех тысяч метров. Свое название горы получили за розовый и сиреневый вереск, заполонившие эти места после вторых некромагических войн, когда склоны гор превратились в выжженную землю, не оставив даже надежды на то, что здесь когда-то что-то вырастет.
Дорога к подножию гор от той деревушки, где началось путешествие, осталась позади, а вся компания свернула в бок — на малые рейнджерские тропинки, уже порядком заброшенные. По ним когда-то передвигались дроу, еще когда территория гор принадлежала им. Дроу ушли, на смену им пришли гномы, чьи редкие дозоры ходили под землей, а тропинки пришли в упадок.
Спешить здесь было опасно. Разбросанные в самых необычных местах крупные камни могли переломать ноги не только сильфу, но и кошмару с гардаром вместе. Валуны были огромные, но Тая, как ни оглядывалась по сторонам, не могла найти, откуда они могли свалиться.
В то, что кому-то могло прийти в голову намерено рассыпать по тропинки такие здоровенные булыжники, Тая совершенно не верила. Это было неосмотрительно. Ну, на ее счет, естественно.
Мужчины так не думали.
— Хорошо, что сегодня день, — пробормотал над ухом девушки Кантарр.
— Точно-точно, — поддакнул Дар. — Мне бы не хотелось встретиться с гномами, когда они вышли на охоту за кем-то, ради кого не поленились даже вырастить такие каменюки.
— Гномы? Вырастить? — со слабой надеждой, что она ослышалась, вмешалась Тая в разговор.
— Точно-точно, — усмехнулся Рель, взглянув на ошеломленную девушку с довольно спокойным видом, а не его обычным «убил бы, но нельзя». — Ты с нашими гномами знакома?
Тая медленно покачала головой.
— Не довелось. Те, с кем я обычно была рядом на Кириане, в самом начале сказали мне, что с гномами они знакомить меня не будут.
— И хорошо, что не познакомили. Наши гномы…
— А почему вы называете их «нашими»? — спросила с интересом Тая.
— Потому что раньше они были совершенно другими, — пояснил Дарэль, подхватывая нить рассказа. — Когда Кириан только-только возник, на нем было шестнадцать народов. И многие из них выглядели совершенно не так, как сейчас. Можно сказать, что мы — искаженные. Несмотря на то, что мы носим название той же расы, рождаемся в семьях таких же, как мы, с каждым поколением появляются и все явнее становятся признаки вырождения.
— Как это заметили? — спросила Тая тихо.
— Как заметили, говоришь, — Дар помолчал, темнея лицом. — Да никак, Тая. Очень долго этого не видели, не замечали и не желали замечать, пока признаки нашего падения не стали налицо. Голубая кожа светлых эльфов. Трехметровый рост дроу. Искаженные гномы. Изменения русалок… Когда-то поэты воспевали наш прекрасный мир. Когда-то в него заглядывали барды и сказители из других миров. И все они сходились на том, что наш мир — прекрасен. А теперь от этой красоты остались разве что нетронутые пейзажи. Да люди, что как тараканы… заполнили все вокруг. Прости, не в укор тебе было сказано.
Тая ничего не сказала, только наклонила голову.
— И? — спросила она, словно не услышала ничего оскорбительного в адрес людей. — На что похожи гномы? Точнее, что с ними случилось?
— Гномы практически потеряли разум, — сказал Кантарр негромко. — Рост под метр, не больше. Раньше они были широкоплечими, с массивными телами, сильными руками и ногами. Только так они могли удержать кузнечные меха и устоять на ногах, когда начиналось землетрясение в горах. Сейчас гномы похожи на спички. Тонкие ручки, тонкие ножки. Когда из Кириана начала уходить магия, первыми пострадали гномы.
— Почему?
— Магофизические законы. Когда магии было много, она стелилась по земле, щедро насыщая подземелья, а соответственно — владения дроу и гномов. Гномы настолько привыкли жить под землей, что когда магии стало меньше, они закупорились на своих землях, пытаясь справиться со своей бедой, вместо того, чтобы вслед за магией подниматься выше — в горы. Все это привело к тому, что гномы больше не могут показаться на поверхности земли днем. Солнце обжигает их. Они ничего не видят. И у них сразу же начинается солнечная лихорадка.
— Жестоко…
— Очень, — кивнул Дар. — Но… Это днем. Ночью они превращаются в каннибалов, которым все равно, чье мясо есть.
Тая содрогнулась.
— Гномы? — переспросила она.
Кантарр кивнул.
— Точно. Гномы.
— Какая жестокая история, — пробормотала девушка. — И что? Все… расы так пострадали?
— Да, — пробасил Рель, глядя в сторону. — Все. Кому-то досталось на «орехи» чуть больше. Кому-то чуть меньше. Некоторые расы, как драконы,
