сумерки.
Семидневье змей, семидневье зла. Время называли по-разному, приписывали ему страшные легенды. И сходились на том, что ждать что-либо хорошего в это время не стоит.
Если бы время не подгоняло, то Тимур предпочёл бы тогда заглянуть в королевский дворец. Но до семидневья змей оставалось почти две недели. А задерживаться настолько на Эссентес не хотел ни сам мастер, ни его девушки.
Лаки хотела сбежать от своего прошлого, разбуженного во время заказа на змеиной планете. Ина хотела вырваться с той планеты, так долго удерживающей её в темнице. Хани просто хотела показать своей сестре, как замечательно жить. Как много хорошего в ней, как много интересного! И Тимур поддерживал девочку в этом желании. Чего хотела Нир было непонятно. Но дракошка отказалась покидать плечо Тимура, и во дворец он отправился именно с ней.
Тенью, такой же как и другие тени вокруг, он скользил по крышам. Иногда двигался по самому краю скользкой черепицы, ни разу, впрочем, не потеряв равновесия. Если бы кто-то прислушался к тому, что окружало эту тень, он поспешил бы подальше. Потому что Тимур высвистывал змеиную колыбельную.
Вряд ли мужчина сам знал, что за навязчивый мотивчик к нему привязался в детстве. Несколько простых нот, кружащихся вокруг, были знакомы водному дракону. На мордочке Нир было написано такое безумное лукавство, что это насторожило бы и менее осторожного человека, чем Тимур. Но и он не мог понять, что значит эта усмешка-улыбка на морде дракошки. Она обнажала лишь самые кончики длинных игольчатых клыков.
Змеиная колыбельная окружала мастера, когда он двигался, практически не скрываясь, по коридорам дворца к сокровищнице. Найти её, кстати, тоже особого труда не составило. Достаточно было найти следы казначея и короля и проследовать по ним.
Двое стражников, которым не повезло встретить во время своего обхода гостя, остались в коридорах. Не желая заморачиваться с поиском верёвок, Тимур просто затолкал их в рыцарские доспехи. То, что наутро из-за этих двух охранников, сошедших в доспехах с постаментов, возникнет паника, Тимур не подумал. Его звала вперёд колыбельная. Он давно перестал её насвистывать, но она уже существовала сама по себе. Летела вокруг, и всё звучала, звучала, манила за собой.
По лестнице, по тонкому бортику вдоль стены, через окно в старый заброшенный коридор. О нём даже король не знал, наследство наг, а Тимур шёл, виртуозно избегая ловушек. Можно было не рисковать, идти по обычному коридору. Но время почему-то стремительно утекало сквозь пальцы. И ощущение этого заставляло мужчину нервничать.
Нир на плечах негодующе зарычала, вырывая его из мыслей, и Тимур легонько почесал её.
- Тихо, малышка, тихо, - шепнул он. - Она друг.
У стены сокровищницы стояла прекрасная нага. Стояла спокойно, разглядывая мастера. Стихла, наконец-то, колыбельная, которую она напевала. И наконец-то, появилась возможность её рассмотреть. Там, на площади Итиля, где она танцевала, запомнилось только ощущение древности и красоты. А сейчас она была рядом, не мелькала, изгибаясь в танце, не пугала своей древностью.
- Здравствуй, двуногий, - нага медленно наклонила голову. - Рада видеть, что ты всё же добрался сюда и успешно пробудил водного дракона.
- Вы сделали всё, чтобы это случилось.
- Я ничего не делала, двуногий, - нага качнулась на хвосте. - Я просто исполнила то, что видела в своих видениях. Воля будущего диктовала мне мои поступки.
- Воля будущего? Бо...
- Тссс, двуногий. Не произноси её имени. И спеши. Она скоро пробудится, и не след тебе находиться здесь. Иначе призовёт она тебя на службу, а ты вольный больно. Жаркий, вспыльчивый. Только сверху ледяной, а внутри - огонь. Сгоришь и ей не поможешь. Так что, чем быстрее уйдёте, тем лучше для тебя, для всех вас будет.
- Спасибо, - прошептал Тимур.
Нага царственно повела рукой, открывая сокровищницу.
- Не благодари, двуногий. У тебя редкая судьба, добрых дел ты совершил много. И видишь человека за его поступками. К худу, добру ли, но оцениваешь ты не по словам, а по душе. И помогаешь тем, кому нужна эта помощь. За словами прячешься, но помогаешь. И, - тихий голос наги зазвучал уже ему в спину, когда Тимур шагнул в сокровищницу. - Считай, что я твоей матери долг отдала...
Когда мастер повернулся, за спиной была стена. Нага пропала, словно её и не было.
- Вот такие долги и знакомые бывают, оказывается...
Нир ответила новой порцией курлыканья.
Впрочем, раз времени не было, следовало заняться делом. В сокровищнице они оказались в своеобразном предбаннике. Маленький зал был завален золотыми монетами и мешочками с драгоценными камнями.
- Это мало интересно, - пробормотал мужчина скользнув взглядом по мешочкам. - А это, - взглянул он на золото, - так вообще
