- Тогда кто ты?
- Ина. Можешь называть меня именно так. Так, что ты здесь делаешь, Тимур?
- Ты знаешь моё имя? - уточнил мастер, садясь на песок.
Ина, не поднявшаяся из воды выше пояса, сухо кивнула. Было удивительно и неприятно видеть злые зелёные глаза-щёлочки на милом лице Хани. Тимур даже невольно ущипнул себя, желая проснуться. Но боли не последовало, и сон убегать не спешил.
- Итак, - напомнила о своём существовании недовольная Ина. - Что ты здесь забыл?
- Задаю себе тот же вопрос.
- И как успехи с поиском ответа на него? - ехидно спросила девочка.
- Не очень.
- Ладно, хоть честно ответил.
Сев в воде, отчего на поверхности торчала только голова, Ина тяжело вздохнула. По водной глади побежала рябь... Мастер считал появившийся след прежде, чем успел осмыслить, что он делает. И нахмурился, понимая, что слабые подозрения обрели форму и объем:
- Ты - та самая, что снится Хани.
- О... - глаза Ины широко распахнулись. - Неужели она в этот раз запомнила меня?
- Да.
- Вот это новость! Обычно эта милая девочка... про меня забывает. Сама. Она даже не помнит, что я есть.
- А кто ты?
- Я - это она. А она - это я.
- Раздвоение сознания? - вспомнил Тимур своеобразный термин.
- Умничаем? - зло спросила Ина.
- Если только самую малость, - не смутился мужчина.
Девочка отвернулась.
- Раз ты такой умный, я больше я тебе ничего не скажу.
- А я больше на эту тему ничего спрашивать и не буду. Ина.
- Что?
- Почему ты так хочешь меня убить?
- Убить? - Ина обернулась, на её лице было написано нешуточное удивление.
- Ты же предлагала Хани играть на мою жизнь. Если Хани проигрывает, то тот, чью жизнь она проиграла, умирает. Верно?
Ина поджала губки.
- Не совсем. Обычно этим и заканчивается, но в основе игры совсем не это.
- А что? На что вы играете?
- На жизнь. То есть если она проигрывает, то жизнь того, кто стоял на кону, становится моей и только моей.
- И чем же это тебя так радует? Если ты - это она?
Ина опустила голову, прикусила губу.
- Ина? - подался вперёд мужчина, поняв, что задал правильный вопрос.
- Я... я... я... Я не буду тебе отвечать! И вообще, убирайся с моего острова!
Резкий удар водяной ладонью выкинул Тимура за пределы сновидения. Отряхиваясь, словно кошка, от ледяной воды, мужчина огляделся. Рядом - никого не было. Только у ног лежало ведро, да по всему телу сбегали ледяные ручейки. Кто бы то ни был, но вывел он из сновидения мужчины не вовремя. А может и вовремя. С какой стороны посмотреть.
Стянув белую простыню с Хани, Тимур провёл ладонью по руке девочки. Сколько бы времени он не проспал, его хватило, чтобы часть жира впиталась в кожу. Ещё часть осталась на белой простыне, и теперь разноцветную тряпку можно было выкидывать. Впрочем, гораздо лучше было её сжечь. Забросив бывшую простынь в печку и торопливо закрыв дверцу, Тимур потянулся за отваром.
Дыхание Хани было чистым, спокойным. Массаж и жир подействовали, лихорадка спала. Отмыв остатки жира и обдав девочку травяным отваром, мужчина растёр крошку полотенцем. Подождал, пока просохнут волосы, и закутал её в пушистый тёплый халат.
Из бани он вышел через три с половиной часа после того, как туда вошёл. В предбаннике, ожидая его, стояла Шира. В коротком голубом платье, в голубеньких туфлях, катающая в руках маленький шарик.
- Привет, - улыбнулась девушка, правой рукой убирая за белое ушко выбившиеся прядки волос. - А я тебя искала.
"Пришла в себя?"
- Отлично, - сказал Тимур ровно. - Можешь отнести Хани в комнату?
