- Ты ведь поставишь здесь свою роспись. У тебя нет другого выбора. У меня твоя сестрёнка. А ты не захочешь подписать ей смертный приговор.
Хозяин "Сириуса" подошёл к Валуа вплотную, покивал. Надел на руку кастет и всё с тем же ледяным равнодушием, ударил графа.
Всего одного удара хватило, чтобы Валуа пролетел по воздуху несколько метров. Живой снаряд сшиб собой стулья, тарелки и бокалы с накрытого праздничного стола. Погребённый стеклянными осколками, с супницей на голове, граф представлял собой жалкое зрелище. По шее и плечам стекала зеленоватая масса супа-пюре с зелёным луком.
Наклонившись к уху Валуа, Тимур тихо сказал.
- Ты - мразь. Но мразь на удивление полезная для Ории. Именно поэтому тебя до сих пор не убили. Именно поэтому, в живых тебя оставлю и я. Хотя больше мне хочется тебя выпотрошить в назидание. Тебя очень просили оставить в живых и в относительной целостности. Поэтому я нанесу ровно три удара. Первый за Ширу, которую ты ударил ногой. Второй за Лаки, которой ты сломал лапу. А третий за Хани, которую ты заставил плакать и испугал.
Граф Валуа помотал головой.
- Ты же не можешь!
- Могу, - сообщил Тимур и ударил ботинком по рёбрам, вышибая дыхание из груди графа. - Это, чтобы тебе дышать было "легче", и ты держал свой язык при себе.
Второй удар был жёстче. Мужчина сломал пальцы на правой руке.
- Это тварь, чтобы ты долго не смог держать ножа, которым ударил мою кошку.
Третий удар Тимур нанёс в стену. Кулак в кастете-артефакте пробил перегородку в миллиметре от лица графа.
В комнате запахло душком. Мастер поиска усмехнулся.
- А это - предупреждение, Валуа. В следующий раз, когда я тебя встречу - твоя голова лопнет как гнилой арбуз. Вопросы?
Глаза графа закатились, и он рухнул в спасительный для него обморок. Тимур спокойно поднялся с корточек и двинулся наверх. По следам уже другого запаха. Мандарина, детской присыпки и карамели - сочетания, которым пахла только Хани.
...Девочка проснулась на улице. Размеренный тихий шаг Тимура убаюкивал. Прижавшись щекой к его плечу, Хани спросила.
- Сейчас что?
- Ночь. Спи, кроха, - нежно ответил Тимур, поправляя влажные локоны.
- А ты?
- А я никуда не уйду.
Хани закрыла глаза, мелкий озноб сотрясал тело девочки. И вцепившись в шею мужчины, она тихо всхлипнула.
- Что с тобой?
- Я боюсь засыпать, - пожаловалась малышка. Из-под ресниц, как она не старалась сдержаться, покатились слезы. Тимур наклонил голову, нежным поцелуем коснулся виска сестрёнки не по крови, но по духу.
- Тогда я спою тебе колыбельную.
Хани вскинула голову.
- Мне?
- Да.
Тени ложились под ноги идущему мужчине. На его руках спала девочка, закутанная в тёплую куртку.
Сквозь редкие просветы среди облаков на мужчину в тёмно-синих брюках и белой футболке заглядывалась рыжая Лита.
Стих ветер, и над кварталом ветра звучала тихая колыбельная.
Мягкой лапкой сон тебя коснётся,
Ветер грёз с собою позовёт.
Радуга на небе отзовётся,
Камнем ярким под ноги падёт.
Бархат но?чи станет покрывалом,
И периной мягкость облаков.
Гладь реки небесной станет одеялом,
А подушкой - нежный шёлк дорог.
