калба, служили маги, чем-то не угодившие орденским мастерам. Во всяком случае, магазинчик торговал всякой, в том числе и магической ерундой, а за вывеской таилась большая голубятня. Ирис подошла к прилавку, высыпала на него десять золотых монет, взяла пакет с изюмом, приготовленный для всякого любопытного взора, и листок бумаги, сложенный в крохотный квадрат. Игнис, потягивая из кубка разогретое с травами и медом вино, ждал Ирис в трактирчике через дорогу. Развернув листок, он прочитал его и отодвинул кубок в сторону.
– Что случилось? – спросила Ирис.
– Не могу понять, – ответил Игнис. – Всей моей родни в Дакките оказалось два человека: Авункулус Этли – дядя моей матери и совсем дальняя родня – Скурра Сойга. Она сестра моего наставника. Оба убиты. И в убийстве обвинена Камаена Тотум, моя сестра.
– Как так? – замерла Ирис.
– Ерунда, – скомкал и убрал листок Игнис. – Этого не может быть. Я не сомневаюсь в том, что эти двое могут быть убиты, но Кама не могла сотворить подобное. К тому же здесь говорится и о других странностях. Она обвинена еще и в смерти короля и королевы Даккиты. И в смерти принцессы Эсоксы. Сейчас на троне наследник, Фамес Гиббер. Я его почти не знаю, но на вид он всегда был отталкивающим типом.
– Потому что дакит? – спросила Ирис.
– Нет, – покачал головой Игнис. – Мой наставник, Сор Сойга, дакит, был обаятельным человеком. И имей в виду, что у меня не только какой-то там камень в груди, но и даккитская кровь, и даже кровь этлу в жилах.
– Хорошо, – вздохнула Ирис. – У нашего ребенка будет кровь дакита и кровь этлу.
– Уже? – обеспокоенно спросил Игнис.
– Нет, – надула губы Ирис. – Мы же решили, чуть позже.
– Ладно, – разочарованно вздохнул Игнис и продолжил: – Теперь о главном. Сестра до сих пор не поймана. И, кроме того, разыскивается якобы мертвая принцесса Эсокса. По приметам – она. И вот за последнюю новость, я думаю, нам и пришлось выложить столько золотых.
– И что это значит? – спросила Ирис.
– Кажется, что две девочки с даккитской кровью пустились во все тяжкие, – ответил Игнис. – Конечно же, не по своей воле. И вряд ли я смогу их отыскать…
…В тот же день, когда Ирис несла Игнису известие о судьбе его сестры, Камаена Тотум и Эсокса Гиббер, пошатываясь от изнеможения, пробирались через заполненную тленом, костями и мусором пещеру к солнечному свету.
– Что над нами? – жмурилась Кама.
– Судя по холоду, зима, – отвечала ей Эсокса. – А так-то увидим. Должен быть мертвый город Алу и берег озера Аббуту. Но я уже ни в чем не уверена. Кроме того, что очень хочу есть.
– Это точно, – вздохнула Кама. – Еще немного, и мы начнем есть друг друга.
– Тогда я протяну дольше, – усмехнулась Эсокса. – Или наемся больше тебя.
– Все, – вышла из пролома в стене Кама. – Это Алу.
Они стояли на дне огромной ямы, диаметр которой был не менее четверти лиги. Под ногами лежали обломки породы, а где-то высоко вверху в почти идеальном круге плыли холодные облака.
– Смотри, – протянула руку Эсокса.
Дно ямы было заполнено костями и высохшими трупами. Блестели мечи, отсвечивали амулеты.
– Ничего съедобного, – вздохнула Кама. – Я, во всяком случае, копаться в сумках покойников, которым лет по сто или больше, не собираюсь. Сколько тут высоты?
– Двести двадцать локтей, – ответила Эсокса. – Дозорные Даккиты замеряли. Правда, веревку приходилось выдвигать на шесте. Груз цеплялся за стены.
– А насколько Змеиная башня выше озера? – спросила Кама.
– Берег крутой, – наморщила лоб Эсокса. – Я, конечно, не была в Алу, но видела рисунки и карту. Мне кажется, высота берега локтей в четыреста.
– Значит, затопить через эту дыру подземелья Донасдогама невозможно, – кивнула Кама. – Мы спускались сюда, да и там стена высокая.
– Ты меня обрадовала, – скривилась Эсокса. – Я уж думала, что сейчас придется долбить канал к озеру.
– А я вот могу думать только о еде, – призналась Кама. – И о том, почему вон тот обрывок доспеха прилип к стене? Что ты говорила о веревке? Приходилось выдвигать ее на шесте?
– Подожди, – Эсокса прищурилась.
На высоте в полсотни локтей действительно висело что-то вроде кожаного наруча. Можно было предположить, что несчастный, летя вниз, зацепился за острое, и сорвал доспех, но стена на вид была гладкой.
– Не вижу, – прошептала Эсокса. – Все плывет, и голова кружится.
– Ты боишься высоты? – спросила ее Кама.
