фотонная ракетница? Зачем вообще был нужен этот гравитант? Все могло быть организовано проще. Достаточно было бы заблокировать Тридцать пятого, запереть блок – и улетай куда хочешь. Вы бы проснулись поздно, ее бы и след уже простыл. Все улики были бы в любом случае против вас. Больше чем уверен, что на рукоятке фотонки отпечатки ваших пальцев.
– Но вы бы, сержант, все равно разбудили меня!
– Никакой я вам не сержант, – отмахнулся Флаг. – Я такой же майор, как и вы. Я и есть тот инспектор, который якобы не может вылететь немедленно. Просто так мне работать легче, когда никто не принимает меня всерьез. И вылетаю я в исключительных случаях.
– И в чем же здесь исключительность? – прищурился я. – Обычная любовная разборка со смертельным исходом.
– Вы так думаете? – удивился Флаг. – А это?
Он помахал передо мной электронным блокнотом.
– Что там? – спросил я.
– Список ваших врагов, или тех, кто мог бы считать себя вашими врагами, – ответил Флаг. – Здесь более тысячи фамилий. Начиная с этого вашего нарколорда, который, кстати, получил пожизненное заключение.
– Что вы хотите сказать?
– Я ничего не хочу сказать, – ответил Флаг. – Я просто не люблю неясности. Их еще много. Например, зачем был уничтожен Двенадцатый? Что он мог засвидетельствовать? Зачем был разрушен марсоход? Отчего был выключен Тридцать пятый? Раньше это практиковалось?
– В общем, нет.
– Ответьте мне на эти вопросы, и я либо сниму с вас наручники, либо одену еще пару, на ноги, – сказал меркурианец.
– Хотите, я добавлю неясностей в вашу копилку? – спросил я Флага.
– Извольте, – ответил он.
– Этот гравитант, который в чемодане, он точно марсианский?
– Полагаю, что да. Но в любом случае он не из ваших двух дюжин.
– Их двадцать три. Я пересчитал, перед тем, как они разбежались. Одного не хватает.
12
Мы обшарили каждый квадратный метр астероида. Гравитанта так и не нашли, зато в таможенной зоне обнаружили в одном из контейнеров Иванова Петра. Флаг немедленно снял с меня наручники, Клаус и Скотт подошли с извинениями, а Берта гордо удалилась в бар, бросив через плечо:
– Если Даринг стрелял в гравитанта, думая, что он на самом деле Петр, он все равно убийца, так как убить собирался именно Петра.
– Даринг не стрелял, – ответил Петр упавшим голосом. – Стрелял Зинкин пересмешник.
– В кого? – спросил его Флаг.
– В меня, – ответил Иванов. – Точнее в моего гравитанта. Я прикормил одного. У нее научился. Я познакомился с ней на Марсе, как-то все закрутилось, красивая она, конечно. Даже согласилась ехать со мной в обсерваторию на этот астероид. Но тут уже наша семейная жизнь в разлад пошла. Как-то странно она себя вести начала. С Дарингом заигрывала, но и не подпускала его к себе. Гравитанта под него своего подкладывала. Да и со мной была все холоднее. Я даже опять начал клинья к Берте подбивать, хотел отношения старые восстановить. Мы с ней миловались когда-то. Про гравитанта своего Зинка мне болтать запретила, сказала, что провезла его мимо таможни, не хочет неприятностей. Мол, не может привыкнуть к земному притяжению. Но когда она мне в очередной раз разнос устроила, я поставил видеокамеру и записал, чем она занимается, когда меня нет. А она дрессировала гравитанта. С фотонной ракетницей. У нее муляж был. Точно такой же, как за поясом у Даринга торчал постоянно или у Клауса в кобуре. Зинка засовывала фотонку за пояс и, называя своим именем, зазывала в комнату гравитанта. Тот в облике Зинки выхватывал ракетницу и стрелял в меня. Точнее в видеопортрет, который Зинка на моем стуле устанавливала. Понятно, что фотонка фальшивая была. Отдельно еще обморок на вспышку света отрабатывался.
– Разве пересмешники поддаются дрессировке? – изумился я.
– Ты не был на Марсе, Дудкопф, – вздохнул Иванов. – Они там в барах такое вытворяют! Главное – их на интерес посадить. Добавляй в воду сахар, так они потом за сладкую воду что угодно тебе изобразят. Только глотнуть давай, когда у них что-то нужное получается. Так вот и я подманил одного гравитанта и натаскал его на собственный образ. Как будто я сижу пьяный и ничего не соображаю.
– Ты и так почти всегда был пьяный, – перебил я его.
– В тот раз я был трезвый, – сказал Петр. – Когда Зинка сказала, что день рождения хочет отпраздновать, хотя до ее праздника еще полгода было, я понял, что настал мой час. К тому же доктор в отпуск уехал. Думаю, пора. Приманил гравитанта, напоил его и в костюм одел. Так они мельтешат этими своими обликами, но Зинка как-то проболталась, что есть способ их стабилизировать. На них одежда как предохранитель действует. Из образа не выходят. Поверишь, когда брюки на нем свои застегивал, зубы от ужаса стучали. Посадил я его за стол, а сам в шкафу спрятался. Смотрю, Зинка зашла, наорала на гравитанта, что я опять пьяный, затем рукой махнула. Тут и Даринг со Скоттом пришли. Поставила она им бутылку из своих запасов, поздравления приняла и вышла. А когда водка кончилась, Скотт заорал в сторону кухни – Зинка. Тут вошла Зинка, точнее гравитант ее. Подошла к Дарингу и вытащила у него из-за пояса ракетницу. А он даже не пошевелился, только закричал ей. – Зина, что ты делаешь? А она подняла фотонку и в моего гравитанта выстрелила. В меня,
