становятся влажными, и чтобы не сорваться, он постоянно трет ладонями о каменную поверхность.
– Муравьи есть, – говорю я в лицо Ворчуну, – а Черного нет.
– Черного нет, – сказал Каин.
– Как же так? – я старался говорить спокойно, но где-то в глубине верил каждому слову Каина. – А как же правила подъема по Стене?
– Правила? – Каин поднял с пола ягоду можжевельника, раздавил ее двумя пальцами, и кончики их засветились в полумраке. – Смотри, светятся. Но пальцы при этом жжет. Если немного подумать, можно догадаться, что сок ягод чем-то напоминает слизь. Если еще подумать, ты вспомнишь, о чем говорят правила. Нельзя вырывать можжевельник из стены с корнем, потому что под корнями часто обнаруживаются гнезда слизи. Ягоды, растения, слизь. Ты чувствуешь, что во всем этом есть какая-то связь?
– Слизь бывает не только там, где растет можжевельник, – возразил я. – Она может быть где угодно.
– Вот, ты уже начинаешь думать, – согласился Каин. – Только не останавливайся. Слизь бывает не только там, где растет можжевельник. Но там где он растет, она есть почти всегда. Это говорит только о том, что можжевельник питается слизью.
– Питается? – я не понял этого слова. – Каин, ты сказал «питается»? Что значит «питается»?
– Есть еще много слов, которые трудно понять, – сказал Каин. – Многое мне объяснил Пан. Еще до того, как он ушел. Он был очень умен. Он знал больше, чем говорил. Но что-то он мне рассказал, потому что я был способен слушать. Многое, но не все. Когда я спрашивал его, почему он не говорит мне всего, он отвечал, что каждый должен сам пройти свой путь.
– А как же пройдут свой путь те, кто не выходят на Стену, например ты? – спросил я.
– У каждого свой путь, – повторил Каин. – И когда ты, Сет, висишь на Стене с сумкой за плечами, твой путь не только в том, чтобы подняться вверх вслед за Легким и Ворчуном и найти новую пещеру, рощу можжевельника, удобный барьер. Накормить своим телом муравьев, птиц или червей, сгореть в слизи, свалиться в Туман или уйти по Стене. Твой путь в том, что ты думаешь. Твой путь в твоих мыслях.
– Я не понимаю, Каин, – сказал я. – Опять новое слово, «накормить». Что это?
– Когда ты возвращаешься вечером в пещеру, из твоих ран на ногах и на руках течет кровь. Если на тебя напали муравьи, птицы или черви, этих ран больше. Но если твои сухожилия не повреждены, утром от твоих ран остаются только белые шрамы. Почему же тогда они не заживают прямо на Стене? Пещера дает тебе силу. Ты прислоняешься к стенам пещеры и засыпаешь, или, если не спишь, просто чувствуешь, как в тебя вливается сила. Вот, что значит накормить, питаться. Но те существа, которые нападают на нас на Стене, не имеют такой пещеры, они питаются твоим телом, отбирая у тебя, таким образом, часть того, что дала пещера.
– Значит, когда правила говорят нам, терпи, терпи и еще раз терпи, это означает, что мы обязаны кормить своими телами муравьев, птиц и червей? – спросил я.
– Это обозначает только то, что мы обязаны терпеть, – сказал Каин. – Но не для того, чтобы кормить кого бы то ни было. Просто, когда терпение оканчивается, происходит то, что произошло с Худым. Тот, кто не терпит, чернеет и проваливается сквозь Стену.
– Значит Черный… – начал я.
– Да, – сказал Каин, – Худой и стал Черным. Так же как и каждый, кто перестает терпеть.
– Но как же правила? – спросил я.
– Правила? – переспросил Каин, – Всего лишь способ не стать Черным, не свалиться со Стены. Правила это опыт тех, кто был до тебя.
– Каин, – я посмотрел на небо, которое мне не казалось уже удивительным, потом на Каина, который так безвольно полулежал в проходе, что живыми были только его глаза. – Каин, давай я отнесу тебя обратно. Это слишком много для меня. Так много, что я даже не знаю, о чем теперь думать.
– О чем думать? – Каин усмехнулся, приподнимая непослушное туловище на руках. – Думай о чем-нибудь важном. Например, о том, можно ли добраться до конца Стены?
05
– Впереди можжевельник!
Это голос Легкого. Я отстраняюсь от стены на полусогнутых руках и пытаюсь рассмотреть, что там вверху. Можжевельник – это очень важно. Можжевельник – это вкрапления мягкого грунта в скалы, это веревки, кора, можжевеловые ягоды. Возможно, это пещера. А пещера – это отдых и новички. Новички, у которых нет имен.
– Легкий, я не вижу!
Это Ворчун. Он тоже пытается отстраниться от Стены, но делает это с опаской. Легкий не сможет удержать его за балахон так, как это Ворчун сделал со мной.
– Не дергайся, – говорит Легкий. – Это рядом. Я вижу только самые верхушки, но они близко. Кажется, впереди барьер. Еще две тройки острий, и мы на краю. Сет, ты согласен обойтись без отдыха до барьера?
Этот возглас обращен ко мне. Какая мне разница? Мое дело нести сумку и подавать острия. Для меня ничего не меняется. И во время подъема и во время отдыха я все так же распластываю тело на каменной поверхности, стараясь уловить и удержать зыбкое состояние опоры и равновесия. Вместо ответа
