— Спасибо, что позвонила.
— Пожалуйста.
— Настроение по-прежнему не очень?
— То, что надо.
— Не верю я вам, девушка!
— Мы опять на вы?
— Конечно, нет. Просто голос у тебя грустный.
— Грустный.
— Значит, что-то случилось?
— Случилось.
— Ты эхо?
— Эхо.
— Ты звонишь, чтобы я говорил с тобой?
— Я звоню, чтобы ты говорил со мной.
— Ты не эхо. Согласные не совпадают.
— Ну и что? Ведь они согласные.
— Я все равно узнаю, кто ты.
— Нет. У тебя нет определителя номера. Я бы услышала. Когда включается определитель, в трубке слышен такой мелодичный «звяк».
— Звяк.
— Не получилось. Попробуй еще.
— Я все равно узнаю.
— Зачем?
— Хочется….
— Пока.
— Подожди.
— Пока. Мне пора.
— Пока.
Гудки…
03
Она звонила каждый день. Танька сначала расстраивалась, потом зло сказала:
— Уши вянут.
— Ты же не слышишь, что я говорю?
— Они у меня вянут от твоей глупой улыбки.
— Танька. Завядшие уши, это уже слишком. Тебе это не пойдет.
— Козел ты, Женька.
— Ты, правда, так думаешь?
04
Она звонила каждый день, и он ждал этих звонков. Шарик понемногу покатился в гору. У нее случились неприятности. Может быть, даже горе. То ли парень, то ли почти муж погиб где-то там, где погибнуть оказалось легче, чем выжить. Убегая от пустоты и боли, она наткнулась на случайного собеседника, и теперь выливала на него свои слезы по капле. Он слушал ее с фальшивым сочувствием, не умея принять на себя боль, затем выкладывал свои беды, и она слушала с фальшивым сочувствием. Наверное, эта игра устраивала обоих. Но был ли он когда-нибудь хоть с кем-то так откровенен, как с ней?
