Король покорно отдал мне кубок. Я сделала вид, что пью – жидкость, кстати, ничем не пахла, да и выглядела, как обычная вода. Колдун довольно потирал руки, на лице его читалась неприкрытая радость.
– А ну-ка, хлебни глоточек! – вполголоса велела я муженьку, протягивая ему кубок. Вот честное слово, он даже не колебался! То есть пить он не хотел, но и ослушаться не мог! Отличное зелье приготовил Вейден, в этом ему не откажешь… – Стой, стой! Присосался…
Король Марк, честно отхлебнув из кубка, воззрился на меня с немым обожанием. Я осторожно отставила кубок в сторонку – там ещё оставалось приличное количество зелья, – и сказала медовым голоском, так, чтобы слышал Вейден:
– Ах, мой милый супруг! Вы любите меня?
– Обожаю… – выдохнул Марк, пожирая меня глазами. – Век бы любовался…
– И вы выполните мою маленькую просьбу? – продолжала я. – Считайте, что это будет ваш свадебный подарок!
– Всё, что угодно! – пылко сказал король и схватил меня за руку. Я осторожно высвободила запястье – у Марка руки были не сказать, чтобы чистыми, а это шелковое платье мне очень нравилось. – Приказывай, королева моя!
– Хорошо… – протянула я, победно глядя на Вейдена. Он нахмурился, но явно ничего не понял. Тогда я сказала погромче: – Возлюбленный супруг мой! А прикажите-ка схватить этого вот мерзкого колдунишку да всыпать ему двадцать плетей на площади, прилюдно! А потом посадите его в какую-нибудь клетку, да смотрите, чтобы не сбежал! Что? Вы колеблетесь?!
– Не смею противиться… – выдохнул король и рявкнул: – Эй, стража! Взять его!
Вейден изменился в лице, когда всё понял. Он даже не пытался сопротивляться, когда его хватали стражники, до того оторопел. Будет знать, как обзывать меня глупой куклой!..
Когда колдуна протащили мимо меня, он смерил меня таким взглядом, что будь я из бумаги – задымилась бы. Но я не была бумажной, и потому ответила Вейдену не менее любезным взглядом и ехидной ухмылкой.
Впрочем, тут мне стало не до колдуна. Мой супруг пританцовывал около меня, явно намекая на то, что пора бы нам удалиться в опочивальню. У меня же не было ни малейшего желания потакать его животным инстинктам. К тому же, в его возрасте вредны сильные эмоции! К счастью, мой супруг слушался меня безоговорочно. Наверно, подлый Вейден и впрямь приготовил для меня убойную дозу приворотного зелья, раз уж король Марк от одного глотка так раздухарился! Хороша б я была, если бы выпила всё сама…
…Словом, началась у меня не жизнь, а сказка. Муженек потакал всем моим капризам и даже не думал противиться, когда я изъявила желание поучаствовать в управлении государством. Правда, его министры были не очень-то рады моему вмешательству, но… Капелька апельсинового сока, подлитого в их кубки, быстро сделала своё дело. Подпоила я их немного, но вполне достаточно, чтобы заставить прислушиваться к моему мнению. Ну а к тому времени, как действие зелья окончится, думаю, они успеют оценить меня по достоинству!
Я, надо сказать, вовсе не была профаном в политике и экономике, папенька с малолетства натаскивал меня на управление государством. Это уж после он решил, что лучше выгодно выдать меня замуж, чем сделать своей наследницей, а сперва-то лелеял иные планы. Жаль, я тогда была слишком молода и глупа и не поняла всей опасности его новой затеи. А так сидела бы я мирно дома при принце-консорте, возможно даже, молодом и симпатичном… Эх, что уж теперь жалеть! Надо работать с тем, что есть.
Итак, не прошло и пары месяцев, как изнемогающий от любви и слегка сдвинувшийся на этой почве король Марк совсем сдал позиции и отошел на второй план. В отсутствие мужа бразды правления приходилось брать в свои нежные ручки мне, и вскоре министры привыкли бояться моих грозных окриков (луженая глотка мне досталась в наследство от дедушки-полководца) и начали послушно вздрагивать, когда я лупила кулаком по столу, а придворные дамы перестали падать в обморок, увидев меня в штанах.
Конечно же, я заставила старичка Марка написать завещание в мою пользу, а то вдруг у него какие-нибудь хваткие родственнички имеются. От хватких родственничков с приличной армией меня завещание бы не уберегло, но это уже другой разговор.
И всё бы было совсем хорошо, если бы не… поклонники!! Тут они играли не на лютнях, а на гитарах, но песни сочиняли столь же отвратительные, что и мои соотечественники…
Но и это бы я пережила, не привыкать, в конце концов. К несчастью, спать спокойно мне мешал Вейден. Вернее, не сам Вейден – он смирно сидел взаперти, – а мысли о нем. Я как-то наведалась к колдуну в темницу и убедилась, что он не просто терпеть меня не может, он меня ненавидит! И что с ним делать? Выгнать опасно, но не держать же его в цепях всю оставшуюся жизнь! Разве только казнить, но это нерационально, хороший колдун дорогого стоит. И я приняла решение…
– Ну что? – спросила я, спустившись как-то в подвал. – Жив ещё? Месть обдумываешь?
– Как же я тебя ненавижу… – тихо ответил Вейден. Мне и впрямь стало не по себе от его взгляда, а напугать меня – это надо постараться.
– Ненавидь сколько душе угодно, – отозвалась я, потом позвала сторожа и тихо отдала ему кое-какие указания касательно Вейдена. – И выбирай выражения, когда разговариваешь с королевой!
В следующий раз я пришла через несколько дней.
– Как дела? – спросила я. Вейден не ответил. – Пить не хочешь?
Вейден смерил меня яростным взглядом и выдавил что-то нечленораздельное. Да, без воды и в самом деле ни туды, ни сюды…
– Хочешь, – удовлетворенно кивнула я. – Ну, попроси меня, может, дам воды… Давай, давай, умоляй меня, да на коленях, как полагается! Я жду!
Вейдену, наверно, очень хотелось жить, раз он пошел на такое унижение. Он действительно встал на колени и выговорил:
– Пожалуйста… прошу тебя…
– Плохой из тебя актер, – вздохнула я. – Ладно, я добрая сегодня. Держи!
Я кинула за решетку полную фляжку. Вейден осушил её одним глотком.
– А это – на закуску, – сказала я и бросила к его ногам порядком сморщившееся яблоко.
По глазам Вейдена я увидела, что он всё понял. Вовсе не вода была в этой фляжке, а остатки приворотного зелья. Но… ненавидеть меня меньше он не стал… Вот так. Теперь навредить мне он не мог, потому что любил меня до безумия. Но и ползать за мной на коленях он не стал бы, поскольку по-прежнему люто ненавидел. Ах, надо было заставить его принять зелье из рук моей нянюшки… Задним-то умом все крепки!
4
Через пару дней я рискнула выпустить Вейдена из темницы. Я поселила его в дальней части дворца, в башне.
Дворец, надо сказать, был строением весьма бестолковым. Плана застройки я пока не нашла, но в том, что здесь есть потайные ходы, не сомневалась, надо было лишь отыскать их, чем я и занималась на досуге. Вот в башне, самой последней пристройке, таких ходов точно не имелось, именно поэтому я и определила туда Вейдена. Не хватало, чтобы он заявился ко мне ночью через потайную дверку и что-нибудь отчудил…
А ещё через две недели меня постигла тяжелая утрата: скончался мой драгоценный супруг. Думаю, от неразделенной любви. Разумеется, я организовала пышнейшие похороны, страна погрузилась в глубокий траур, я печалилась, как могла, а ко мне в гости заявился дражайший папенька. Ему только повод дай…
Когда папенька подкатил к парадной лестнице, я вышла ему навстречу. Надо сказать, траур шел мне невероятно, и я решила, что буду очень скорбеть по мужу, чтобы не снимать полюбившийся черный цвет как можно дольше.
– Доча!! – заорал папенька, завидев меня, и распахнул объятия.
– Папаня! – рявкнула я в ответ и позволила себя немного потискать. Тут я узрела ещё одну знакомую фигуру и ужасно обрадовалась: – Нянюшка!!
– Дитятко! – громыхнула она басом и, расшвыряв некстати подвернувшихся лакеев, сгребла меня в охапку и легонько подбросила вверх.
Мои юбки взметнулись в воздух, придворные впали в шоковое состояние при виде такой непочтительности к моей особе, но, поскольку замечания нянюшке я не сделала, произвели соответствующие умозаключения. Думаю, в ближайшие несколько дней у нянюшки отбоя не будет от всяких просителей… Представляю, что она может сказать в ответ на просьбу составить протекцию!
