Едва мы прошли в двери, потолок его начал мягко светится, нежный свет превратил густой мрак в мягкие сумерки, позволяя рассмотреть убранство зала. Сингар молча отошел, не мешая мне рассматривать пол, выполненный в виде подробнейшей карты, с голубыми реками, и зелеными лесами, толстое стекло спасало драгоценные камни от подошв наших ботинок, оторвав взгляд от пола, но, так и не налюбовавшись удивительной картой я охнула. В стене зала были ниши, где в мягких лучах света стояли удивительные существа, многих из них я видела на фресках.
Отчаянно рыжеволосая женщина в воздушном платье из лепестков цветов, со стрекозиными крыльями на плечах, в лучах света ее волосы шевелились, словно их трепал невидимый ветер. Дальше стояла оскалившая пасть белоснежная волчица, приготовившаяся к последнему в своей жизни прыжку.
Следующая ниша была занята двумя юношами, их лица и телосложение были идентичны, только цвет волос и кожи различался. Крепко прижавшиеся друг к другу, черноволосый и белокожий и беловолосый и чернокожий, они были словно ожившая девичья греза. Мягкий свет обволакивал их сплетенные фигуры, и скрадывал все подробности, но и их волосы, так же как шерсть волчицы и косы рыжеволосой феи трепал невидимый и неслышимый ветер.
С трудом оторвав взгляд от юношей-отражений, я шагнула дальше, и замерла в удивлении. Эту милую, розовощекую девушку с нежной улыбкой я видела не один раз. Она улыбалась с медальона Лирры, доставшегося ей от матери. Святая Мирна, покровительница семьи и домашнего очага. Невысокая, немного полноватая, русоволосая девчонка, с усталой смешинках в углах печальных, синих глаз. Вот только от нее не было того ощущения тепла и жизни, что излучали другие фигуры, казалось, что свет обволакивающий ее фигуру вот-вот погаснет, оставив святую в темноте и тесноте каменной ниши.
После нее стояла темная ниша, в которой тускло светились несколько слабых искорок, стоящий там седой старец с книгой в изможденных руках казался умирающим. Бог-покровитель тайного знания, наставник мне рассказывал про человеческих богов. Что это значит?!
Увидев следующую фигуру, я не удивилась. Босая, простоволосая девчонка, с отстраненным выражением лица и белоснежными волосами в беспорядке рассыпавшимися по плечам, ясная Тьяра, в своей человеческой ипостаси. Ее глаза были плотно прикрыты, а на губах играла едва заметная улыбка. Свет вокруг ее фигуры был нестерпимо ярок, в нем в бесконечном танце кружились мириады снежинок, и среди них не было ни одной одинаковой.
Сразу после ясной Тьяры шли другие боги, покровители сезонов, и все они сияли, ярко и жизнерадостно, составляя контраст с фигурами стоящими впереди них. Я подошла к исполинской фигуре Властелина Кадарна, опиравшегося на двуручный топор, его взгляд пронизывал и пригвождал к месту, проникал до самых уголков души. Спрашивал, а достойна ли ты стоять здесь? Не ошиблась ли дверью? Рядом с ним, в одной нише, но в отдалении стояла Белая Олуэн, она не сводила взгляда с мужчины и в ее крупных, красивых глазах читалась боль, вина и жажда прощения.
Дальше так же шли ниши, но в них царила тьма, и разглядеть их обитателей было невозможно. Я вернулась назад, вновь одарив пристальным вниманием юношей-отражений, и подошла к Сингару. Тот кивком разрешил мне задавать вопросы.
- Это боги? А свет вокруг, сила веры? А дальше, в темноте, мертвые боги?
- Спящие, если возродить культ, то сила вернется к богу,- отшельник улыбнулся.
- А почему я не видела богов Снежани?
- Потому что пошла не в ту сторону,- тепло улыбнулся Сингар, а я поняла, что выбрав это направление, прошла проверку.
В центре зала, на карте заменяющей пол было изображено озеро, издалека оно казалось живым, настоящим. Сингар мягко подтолкнул меня к нему, и я, перешагивая через реки изображенные на золотой карте, пошла к нему. Пройдя до середины озера, я обернулась к Сингару, взглядом спрашивая что мне делать дальше и онемела от его необычайно теплой улыбки.
Под моими ногами разверзся водоворот, точнее водяной смерч, он медленно поднимался, кружа вокруг меня голубую, полупрозрачную воду. Едва уровень смерча поднялся выше головы, как воду сменило пламя, обдав мое лицо сухим жаром. Я не успела испугаться, как почувствовала холод зимнего ветра, огонь сменил кристально-прозрачный горный воздух. Не успев насладится вкусным и приятным ветром я ошеломленно взирала на сомкнувшуюся вокруг меня землю, погребенная заживо я схватилась за горло, бывший таким вкусным воздух начал душить меня, раздирать горло и легкие.
Наваждение оставило меня стоящую на коленях посреди зала, надсадно кашляющую со слезящимися глазами. Сингар поддерживал меня за плечи и протягивал флягу с вином.
- Что это было?
- Ты перестала быть глиной, снежная, и стала драгоценным алмазом,- аллегорично отозвался отшельник, и улыбнулся.- Представление стихий, теперь, кроме этого зала подобная феерия больше нигде не возможна. Раньше каждый маг проходил его.
- Почему?
- Кое-как склеенный мир не выдержит,- пожал плечами Сингар.- Не смейся, мы все живем в долг, счастье смертных, что они этого не знают.
- И ничего нельзя сделать?
- Ты хочешь сравниться в знаниях и мудрости с Демиургами? Они, прожившие не один десяток тысяч лет, смогли лишь грубо скрепить между собой рассыпающийся мир, что можем мы?
- Не знаю,- сознавать скорый конец света было жутко.
- Не принимай близко к сердцу, снежная,- улыбнулся отшельник,- даже я не увижу конец света.
- То есть, он будет не скоро? Так зачем тогда ты мне это говоришь?
- Чтобы ты знала, конец света будет, обязательно, но когда не известно,- хитро ухмыльнулся Сингар.
- Ты снимешь капюшон? Странно говорить с тобой и не видеть выражения твоих глаз,- пожаловалась я. Ответом мне был тихий смех.
- Терпи, снежная.
- Не называй меня так.
- А как? Алмазная?
- У меня имя есть, вообще-то,- буркнула я,- Алдит.
- Это имя твоей реальности,- непонятно выразился отшельник,- я буду звать тебя Дит, если хочешь.
- Не надо, зови уж лучше снежной,- поспешно отказалась я. Дит, придумал тоже.
Утро я встречала в гордом одиночестве, Лирра и ясная Атлейдис отлеживались в комнатах, с мокрыми тряпками на чистых лбах. Вчера Дериона не нашла в себе сил покинуть нашу гостиную, и мне пришлось левитировать ее в комнату Алдит, пользуясь ее отсутствием. Айн делил комнату с Кукольником, пришедшим весьма неожиданно и принятым очень бурно. Ясная Атлейдис наслышанная об этом чуде хэллской столицы тут же принялась расспрашивать его о личной жизни и о процессе производства кукол. Эльфийка искренне считала пропагандируемое безумие творческим псевдонимом мужчины, и сильно удивилась при личном общении.
- Ох, как тяжко жить, жаль, что ясная Арталанд свои скляночки не подписывает,- постанывающая Лирра упала в кресло напротив меня,- у нее есть прекрасный эликсир от похмелья.
- Только не говори мне что, Алдит закладывает за ворот платья.- Не увязывается в моей голове подобная картина. Представить холодную рэймар лезущую с поцелуями к тому же Кукольнику, как Лирра вчера, практически невозможно.
- Нет конечно,- фыркнула полуэльфийка,- но у нее всегда приготовлено. Она говорила, что это привычка, когда училась - торговала им.
- Ты говоришь о ней в прошедшем времени?- неприятно удивилась я, вскидывая глаза на моментально побледневшую девушку.
- Тьфу, тьфу, тьфу, святой Эрмин побери и закопай,- сделала Лирра замысловатый жест рукой.- Это у меня просто язык заплетается, интересно, как себя чувствует Дериона? Ждет своих служанок?
- Я и без своих ленивых дур могу прекрасно обходится,- проворчала эльфийка, возникая в дверях спальни Алдит. Видеть в дверном проеме рослую черноволосую Дериону, вместо маленькой светлой рэймар было дико неправильно, словно боги нарушили все магические законы разом. Ясная Атлейдис позевывая, прошествовала к маленькому диванчику и вытянулась на нем во весь рост, выставив ступни и лодыжки на всеобщее обозрение.
