момент. Таких людей следовало выявить и отсеять сразу, чтобы потом не тратить на них драгоценные секунды.
К ужину в зале собрались все пленники без исключения. Освальда и Крила чуть не дубинками прогнали из монтажной комнаты, хотя те и ссылались на явное отсутствие аппетита и неуемное желание любоваться несколькими артистами во главе с Рутом Галичано. Однако им удалось выведать кое-какие новости:
– Спешно монтируются и просматриваются завершающие сцены.
– Мы слышали, что сегодня отправят в Серпантин еще шестерых счастливчиков из числа наших коллег.
– Связь с орбитой осуществляется в определенное время. И обязательно перед отбоем.
– По крайней мере, первый помощник напомнил Мер-доку, что он должен в конце суток «переговорить» с капитаном военного фрегата.
– И пассажирская яхта кинокомпании не смогла отыскать среди своих подопечных одного из актеров- гаибсов. Недоумевают: как он мог незаметно улизнуть в порту столицы сразу же после приземления?
Последняя новость весьма заинтересовала Матеуса. Быстро перебрав в уме все возможные варианты, он сразу вспомнил про обещание Паскуаля что-нибудь придумать. Неужели странный друг Метаксы додумался до того, что решил обмануть своих работодателей? Да еще где-то незаметно потеряться? И где именно? С него станется и на астероиде затаиться… Но где? И как?
Вслух Николай лишь с сожалением констатировал:
– Нельзя забывать про Паскуаля. А еще лучше твердо узнать, где он.
Кажется, Гилана рассуждала так же:
– Если он здесь, то сегодня обязательно встретится с Метаксой.
А вот Ларта придала их раздумьям совершенно другое направление:
– Если он еще жив…
Действительно, такой вариант нельзя было исключать, особенно если Паскуаль стал невольным свидетелей творящихся здесь преступлений. Вряд ли главные убийцы остановятся перед тем, что любопытный актер – их соплеменник и довольно известная личность в мире кино. Уберут без раздумий: слишком далеко зашла их игра в «живой» кинематограф.
Ужин подали сравнительно роскошный. То ли порции увеличились за счет убывших, то ли сытостью желудков хозяева астероида вознамерились притупить чувство опасности у пленников. Скорей всего, второе, поскольку под конец трапезы появился главный режиссер собственной персоной и стал мастерски заливать о своем удовлетворении ходом съемок. Причем делал это так кощунственно и цинично, что у тех, кто знал об истинном положении вещей, по лицам прокатывались волны судорожного отвращения, страха и ненависти. Только Метаксе, Матеусу и Гилане удалось полностью контролировать свою мимику и эмоции.
Наверняка Мердок и сам считался непревзойденным артистом:
– Что ж, господа, приятно сообщить, что намеченные нами сроки оказались вполне реальны. Работы почти окончены. Близится к концу наше совместное и весьма плодотворное сотрудничество. Хотя в подобное мне когда-то верилось с трудом: не ожидал я от вас таких талантов, самоотдачи и сообразительности. Да и вам, хоть кому-то из вас, приходило в голову, что придется сниматься в одной из самых великих киноэпопей современности?
Гаибс прошелся внимательным взглядом по лицам пленников, почти незаметно задержавшись на глазах Ларты, полных слез и тоски. Остальные подневольные актеры благодушно загудели, согласно закивали, некоторые даже заискивающе улыбались. То есть реакция была вполне ожидаемая, и главреж продолжил «заливать» дальше:
– Сейчас в монтажной проверяются последние снятые сцены – и, если не будет замечаний с моей стороны, очередные шесть человек отбудут в Кометный Серпантин ранним утром. Хоть и жаль расставаться, но уговор мы выполняем свято, и ваша дальнейшая судьба находится в ваших руках.
Со своего места поднял руку Мерка. Дождавшись благожелательного движения щетинистой челюсти, пособник бывшего графа выкрикнул вопрос:
– А когда мы поговорим с Гайсом?
Мердок и глазом не моргнул:
– Скорее всего, завтра, во время завтрака. Пилот обещал организовать связь в это время. А что, хочешь опять оказаться с ним в одной компании?
– Да зачем он мне нужен! – хохотнул Мерка. – Мы уже давно друг другу надоели. Кстати, вы грозились, что наши места обитания окажутся довольно далеко друг от друга…
– Естественно. Но как порой непредсказуемы пути человеческие, – стал философствовать нигилист от киноискусства. – Вполне возможно, что судьба опять сведет вас, совместив ваши тела и чаяния в холодном пространстве космоса.
Матеус с Гиланой незаметно переглянулись, подумав одно и то же: «Как же! Обязательно они встретятся в холодном пространстве… отслуживших свое морозильников. Уж ты расстараешься!»
В столовой тем временем появился Горбатый, протянул своему шефу небольшой листок бумаги и с невозмутимым видом встал у двери. Мердок пробежал глазами строчки, а затем радостно и довольно оскалился:
– Ну вот, в ближайший час я лично просмотрю смонтированный материал, но уже в эту минуту могу обрадовать очередных счастливчиков, которым вряд ли надо будет работать в фильме. Разве что огрехи какие примечу… Итак, кто у нас здесь?..
Под приветственные возгласы и шутливые комментарии главреж зачитал шесть имен. Но если находящиеся в этой шестерке Мерка и двое молодых уголовников выглядели вполне довольными, то Ларта, Розен и Освальд не выказали ожидаемой реакции. Более того, с трудом сдерживаемые слезы полились по щекам Ларты сплошным потоком. Это не осталось незамеченным: лохматые брови Дейка Мердока вопросительно взметнулись в сторону начальника охраны. Тот пожал плечами и уставился на Стрелочницу.
Первой немного разрядила обстановку Гилана. С неподдельной радостью она принялась тормошить подругу, восклицая:
– Ну вот, а ты боялась, что тебя последней отправят! Видишь, как все здорово получилось! А у тебя от счастья глаза на мокром месте.
Постарался замять ситуацию и Матеус. Он дружески погладил Ларту по спине и с завистью воскликнул.
– Везет же дурочкам!
При этом он пребольно ущипнул плачущую женщину за спину. Та вскинулась от боли и вскрикнула:
– Ты чего?! – чем тут же воспользовалась Гилана:
– Да это он от зависти обзывается! – Она наклонилась к уху подруги и зло зашептала: – Улыбайся! Улыбайся, черт тебя дери! – затем опять отстранилась и заговорщчески захихикала, давая понять, что прошептала нечто скабрезное.
Стрелочница нашла в себе силы собраться, улыбнуться и даже игриво моргнуть глазками:
– Все мужики одинаковы!
Мердок в раздумье несколько раз покачал головой и огласил:
– Расходитесь по камерам – и спать. Кто отъезжает, собрать вещи – и на выход.
Еще до этой фразы Гилана заметила условный сигнал Матеуса, и теперь в каждой ее руке было зажато по сюрикену. По всему выходило, что начинать сражение надо немедленно, пока два самых опасных врага находятся в пределах досягаемости. Существовал, конечно, большой риск, что за столовой пленников ведется постоянное наблюдение из другого места и, лишь только появятся первые трупы, дверь могут автоматически заблокировать и поднять общую тревогу. В этом случае придется дальше прорываться с боем, а перед тем успеть обязательно бросить стол в створку закрывающейся двери – что и готовился сделать Матеус, бочком отошедший от своих товарищей и сейчас будто невзначай облокотившийся на пластиковый стол. Оставалось лишь кивнуть напряженно ожидающей этого Гилане…
В хорошо вентилируемой атмосфере столовой стало попахивать грозовыми разрядами. Глаза Крила,
