Крот склонился над раненым, за шнурки развел в стороны края олимпийки и вздохнул сквозь зубы. Похоже было, что Николаю пулей выбило кадык.
— Не… оставляйте… меня, — с трудом проговорил раненый.
Гарин с ужасом смотрел, как над раной медленно набухают и лопаются розовые пузыри.
Проводник досадливо поморщился и бросил быстрый взгляд в ту сторону, откуда доносился собачий лай, который с каждой секундой становился громче.
— Мы не можем тебя взять.
— Не оставляйте меня… — упрямо повторил Николай и, сделав над собой усилие, закончил: — Им.
— Крот, дай мне пистолет, — решительно попросил Степан.
Проводник не колебался ни секунды.
— Держи. Только быстро.
Он вынул из-за пояса пистолет и протянул его рукояткой вперед. Степан взялся за нее обеими руками и приставил дуло к виску умирающего.
— Предохранитель! — прошипел Крот.
Степан кивнул, снял с предохранителя и снова перехватил пистолет двумя руками, как будто опасался промахнуться.
— Ничего не бойся, Коля, — сказал он. — Уже через минуту ты будешь сидеть за одним столом с Иисусом.
Олег подумал, что эта фраза была самой длинной, которую он слышал от Степана.
— Нет… — прохрипел Николай и, поймав на себе удивленный взгляд товарища, усмехнулся. Еще один розовый пузырь вырос над тем местом, где совсем недавно был его кадык. — Я всю жизнь… сидел. С Иисусом… я буду… ходить.
— Ты будешь ходить, — согласился Степан.
Палец на спусковом крючке напрягся, и Гарин успел отвернуться за мгновение до выстрела.
Следом раздалась длинная очередь. Видимо, военные решили, что стреляли в них.
— Так, не тормозим, — скомандовал Крот, забирая пистолет из опущенных рук Степана. — Кепка, поднимай шлагбаум!
Олег наклонился, стараясь не смотреть на труп, и снова оторвал от земли нижний край ограждения, освободив метровой высоты проход. Проводник толкнул вперед Степана и сам двинулся следом, буквально дыша ему в затылок, лишь обронил на ходу:
— Догоняй!
Гарин вернул секцию на место и перебрался через нее, едва не кувыркнувшись головой вперед. На собственную неловкость ему было плевать: собачий лай раздавался уже совсем близко.
— Стоять, придурки! Стоять, вашу мать! — надрывался один из преследователей, которого и без мегафона было отлично слышно.
Ответ его товарища Олег тоже расслышал, хотя тот даже не кричал.
— Отпускай Лютого, — сказал второй патрульный.
Гарин вздрогнул, услышав за спиной отрывистый и как будто радостный лай пса, которого наконец спустили с поводка.
Между тем Крот и Степан словно бы и не собирались убегать. Они стояли у стены тоннеля, метрах в трех от его начала, повернувшись спиной к Гарину, овчаркам и солдатам. Только приблизившись к спутникам вплотную, Олег разглядел в стене между ними дверь. Металлическая, окрашенная серой краской, она была почти незаметной на фоне бетонных стен. И еще — очень маленькой, меньше метра в высоту, так что обычный человек скорее всего прошел бы мимо нее, не заметив, если только он не ребенок, карлик или инвалид. В том месте, где когда-то, по-видимому, был замок, зияла круглая дыра. Чуть выше нее была приварена дверная ручка в форме скобы, которую Крот и Степан дружно тянули на себя. Степан при этом отчаянно пыхтел.
— Заела, зар-раза! — прорычал проводник и, покосившись на Гарина, рявкнул: — Хрен ли встал! Помогай!
Олег потянулся к дверной ручке, но она была недостаточно длинной, чтобы взяться за нее втроем.
— Дай-ка я, — пробормотал он и положил руку на плечо Степана.
Тот, не прерывая пыхтения, откатился в сторону.
Гарин обхватил правой ладонью стальную скобу, а левой — запястье правой, уперся одной ногой в стену и дернул. Дверь распахнулась с первой попытки.
— Пошли, пошли! — скомандовал Крот и снова отправил впереди себя Степана, а Олега оставил прикрывать тыл.
Помещение, в котором оказался Гарин, было под стать входной двери — не больше метра в высоту. Какой-то технический коридор, идущий параллельно автомобильному тоннелю. Света, проникающего снаружи, хватало, чтобы разглядеть низкий потолок и ровные ряды кабелей на стенах, которые как будто становились ближе друг к другу по мере ухудшения видимости. Пол в помещении был ровным, только неприятно прилипал к подошвам ботинок. Каталки Степана и Крота двигались по нему без проблем.
С трудом протиснувшись в коридор, Олег обернулся, чтобы прикрыть за собой дверь, но с внутренней стороны стальная поверхность была совершенно ровной. Прежде чем он успел нащупать дыру от замка, по двери, точно гигантские градины, загрохотали пули, и она закрылась сама. Заткнув уши пальцами, Гарин поспешил туда, где вспарывал темноту узкий луч фонарика предусмотрительного проводника.
— Спокойно, спокойно! — в тесном помещении голос Крота казался зловещим. — Сюда они не сунутся.
Олег вспомнил, как несколько минут назад проводник с такой же уверенностью говорил: «Наши трупы им не нужны». Николай в тот момент был еще жив. Сейчас его нет. То ли Крот ошибался, то ли военные за то время, что он с ними не сталкивался, получили новые указания.
Передвижение по коридору напоминало танец вприсядку. На четвереньках, пожалуй, вышло бы быстрее, но Гарину не хотелось прикасаться к липкому полу руками. Инвалидам было проще. Судя по тускнеющему свету фонарика, Олег отставал от них все сильнее. Сзади донеслись новые звуки: скрежет и поскуливание. Овчарки проверяли на прочность металлическую дверь. Пока они скреблись по ту сторону двери, еще оставалась надежда. Если натасканные на захват нарушителей псы окажутся внутри… Гарин прикинул, сумеет ли он развернуться в узком проходе и достать нож. Выходило, что вряд ли.
— Эй! — позвал он. Кашлянул и позвал громче: — Эй, Крот!
Голос Олега тоже искажался стенами коридорчика, но зловещим он совсем не казался. Скорее напуганным.
— Чего? — послышалось далеко впереди. Дальше, чем он предполагал.
— Подождите меня!
Ответа Гарин не расслышал. Позади него лязгнула дверь, на миг в коридоре посветлело, а затем все пространство заполнил торжествующий лай.
— Кепка! Ложись! — крикнул Крот.
Олег, не раздумывая, упал на руки. Ощущение от прикосновения к полу было именно таким, каким он его себе представлял, — мерзким. Луч фонарика мазнул по лицу. Гарин зажмурился, но за мгновение до этого успел заметить первую вспышку. Всего выстрелов было четыре. Одна из пуль ударила в стену над головой Олега, остальные ушли в глубь коридора. Лай за спиной сменился воем. По крайней мере одна из овчарок потеряла интерес к преследованию группы нарушителей. Хотелось верить, что надолго.
— Бего-ом! — заорал проводник, и луч фонаря снова сменил направление.
Гарин оторвался от пола и пополз вслед за световым конусом, перебирая ладонями и коленями так быстро, как только мог. Страх придавал ему сил. В воображении Олега собака уже впивалась в его ногу зубами и дергала мордой, отрывая кусок штанины вместе с кровоточащей плотью. Но пока что только в воображении. Гарин по-прежнему слышал вой позади и еще какие-то звуки, но громче они не становились. Возможно, Кроту удалось подстрелить обеих овчарок. Некоторое время спустя фонарик погас, но наступившая тьма не была кромешной. Тусклый свет пробивался в коридор откуда-то сбоку, и на его фоне Олег видел силуэты своих спутников. Где-то рядом был выход.
— Всем стоять, бросаю гранату! — внезапно раздалось за спиной.
От неожиданности Гарин вздрогнул и растянулся на полу. В этом месте бетон был таким скользким, словно здесь собралось все масло из всех подтекающих двигателей когда-либо проехавших через тоннель автомобилей.
— Вставь ее себе в жопу! — откликнулся Крот.
Судя по тому, что Олег больше не видел его силуэта, проводник был уже в безопасности.
— Готовься к смерти, тварь! — крикнул военный.
Гарин подумал, что давно уже готов, однако снова принял упор на ладони и пополз вперед еще быстрее, зачем-то отсчитывая секунды. Один… Два… Три…
