Дон Жуан

70

Звенело рюмок тонкое стекло,

И челюсти работали отлично,

Гурманы задыхались тяжело,

А мисс и леди кушали тактично,

И юноши, чье время не пришло

Любить еду, держались романтично:

Они обилью лучших вин и блюд

Прелестную соседку предпочтут.

71

Увы, не вклеить мне в мои октавы

Сальми и консоме! Ну как тут быть?

Пюре, gibier[107] и разные приправы

Мне очень трудно в строчки уложить.

На ростбиф каждый бритт имеет право,

Но трудно ростбиф с рифмой примирить;

Притом, покушав сытно, сын Парнаса

Воспеть не в силах даже и бекаса.

72

Люблю желе, бисквиты, марципан,

Мороженое, фрукты и закуски;

Желудок наш, изысканный гурман,

Страдает от излишней перегрузки!

В произношенье трезвых англичан

Становится подагрой «gout»[108] французский.

Я не знаком еще с подагрой, но

Спастись от сей напасти мудрено.

73

Забуду ль о бесхитростных маслинах,

Союзницах первейших наших вин?

Закусывал я ими на вершинах

Гимета или Суния — один!

Я ел их с хлебом в Лукке и в Афинах

На изумрудной скатерти долин,

Пируя по примеру Диогена

(Он на меня влияет неизменно!).

74

Отягощенный стол напоминал

Роскошных павильонов вереницу,

Необычайный маскарадный бал

Из овощей, и рыб, и разной птицы,

Мой Дон-Жуан глазами пожирал

«A l'Espagnole» — конечно, не девицу,

А блюдо, что пленяло красотой,

Пикантностью и тонкой остротой.

75

Сидел мой Дон-Жуан на этот раз

Меж леди Аделиной и Авророй.

Претрудный случай, уверяю вас,

И это ощутил он очень скоро.

Он ежился, не поднимая глаз,

От ясно — проницательного взора

Миледи Аделины — этот взор

Его сверлил насмешливо в упор.

76

Мне кажется, у глаз бывают уши

Иначе я не в силах объяснить,

Как удается женщинам подслушать

То, что никто не мог предположить.

Как пенье сфер, способны наши души

Таинственно звучать. И, может быть,

Поэтому порой посредством взора

Длиннейшие ведутся разговоры.

77

В спокойном равнодушии своем

Аврора на Жуана не глядела

Обычно мы с досадой узнаем,

Что ближним нет до качеств наших дела

Жуан мой не был фатом, но и в нем

Аврора самолюбие задела;

Себя он как бы лодкой ощущал,

Затертой между двух ледовых скал.

78

Он пошутить попробовал — напрасно.

Ему, конечно, вежливо ответили,

Но, глядя вдаль спокойно и бесстрастна,

Как будто шутки вовсе не заметили.

И скромность и заносчивость ужасны,

В каком бы облике мы их ни встретили.

Он видел, что миледи быстрый взгляд

Таил язвительной насмешки яд.

79

Она ему, казалось, говорила:

«Я так и знала!» Уверяю вас:

Подобное злорадство — это сила

Опасная и вредная подчас.

Герой, чье сердце шутка оскорбила,

Все выполнить старается как раз,

Что в мстительном намеке заключалось…

Глядишь — ан шутка правдой оказалась!

80

Но ловкий и любезный мой герой

Сумел искусно выказать вниманье

Своей соседке. Этою игрой

Он деликатно подчеркнул признанье

Ее достоинств. Я готов порой

Поверить сплетне! На его старанья

И на его веселые слова

Аврора улыбнулась раза два.

81

Могла ль от разговора воздержаться

Жуана миловидная соседка?

Сама миледи стала опасаться,

Что в ней проснется все-таки кокетка;

В холодном равновесии держаться

Нам трудно, и случается нередко,

Что мы… Но тут миледи не права:

Аврора уж совсем не такова.

82

Притом Жуан настолько был приятен,

Настолько гордо-скромен, так сказать,

Себя умел так ловко показать он,

Так он умел покорность проявлять,

Умел он быть и весел и занятен,

Умел он тактом шутки умерять,

Людей на откровенность вызывая,

А собственные замыслы скрывая,

83

Аврора в равнодушии своем

Его к толпе обычной причисляла

Пустых людей, но и Аврора в нем

Особенные свойства увидала.

Он льстил с таким умом и мастерством,

Что даже ей приятно слушать стало;

Так похвалы изысканных льстецов

Завлечь способны даже гордецов.

84

Притом он был красив, а это свойство

Смущает женщин, мы должны признать;

Супружествам большое беспокойство

Оно способно часто доставлять.

Пленительную внешность и геройство,

Увы, трудней всего не замечать;

Когда прекрасный образ нас смущает,

Нас никакая книга не прельщает.