Спрятавшись в тени телефонной будки, Усикава следил за Тэнго. Детская горка? Усикава нахмурился. За каким чертом взрослому человеку вечером, в такую холодину лезть на какую-то горку? До его дома отсюда не близко. Значит, он шел сюда с определенной целью. Уютным парк не назовешь. Тесный, неухоженный. Детская горка, две пары качелей, турник, песочница. Один-единственный неоновый фонарь, да напрочь облетевшая дзельква. Запертый общественный туалет весь исписан похабщиной. Ничто в этом месте не успокаивает душу и не будит ни капли воображения. В начале мая здесь еще, может, понравилось бы. Но только не в стылом, ветреном декабре.
Может, у Тэнго здесь назначена встреча, и он кого-нибудь ждет? Судя по поведению — вряд ли. Войдя в парк, он даже не огляделся, сразу направился к горке. Как будто ни о чем другом и не думал. Значит, Тэнго пришел сюда, чтобы взобраться на горку, рассудил Усикава. По крайней мере, выглядело все именно так.
Возможно, Тэнго давно уже нравится приходить сюда, чтобы оставаться наедине со своими мыслями. Сочинять сюжет очередного романа, решать математические уравнения. Возможно, для таких целей детская горка в вечернем парке подходит ему идеально. Чем темнее вокруг, чем холоднее ветер, чем запущенней парк — тем лучше у парня работает воображение, почему бы и нет? О чем и как размышляют писатели (а также математики), Усикава даже представить себе не мог. Но практический ум подсказывал ему: терпи, но слежку за Тэнго продолжай во что бы то ни стало. На часах было ровно восемь.
Тэнго сидел на верху детской горки, согнувшись почти пополам. И, задрав голову, смотрел в небо. Изредка поворачивал голову, переводил взгляд куда-нибудь еще — и опять застывал надолго.
Усикаве вспомнилась популярная некогда песенка Кю Сакамото [31], очень сентиментальная: «Взгляни в ночное небо, где звезды так малы…» Дальше слов он не знал. Да особо и знать не хотел. Если что и давалось Усикаве хуже всего, так это сантименты и стремление к справедливости. Думает ли Тэнго о сантиментах, разглядывая звезды со своей детской горки?
Задрав голову, Усикава посмотрел туда же, куда и Тэнго. Но никаких звезд не увидел. Район Коэндзи округа Сугинами — мягко скажем, не лучшее место для того, чтоб разглядывать звезды. От всех этих неоновых реклам и уличных фонарей у неба очень странный оттенок. Напряжешь взгляд — может, несколько звездочек и различишь, но для этого потребуются острое зрение и предельная сосредоточенность. К тому же тучи сегодня несутся по небу быстро, как никогда. Но Тэнго сидит на горке, недвижный, как истукан, и смотрит на небо.
Не мужик, а ходячее недоразумение, вздохнул Усикава. Неужели это и правда так уж необходимо — просто чтобы подумать, забираться зимним вечером на детскую горку и, дрожа под всеми ветрами, разглядывать небеса? Хотя, конечно, ругать его за что-либо никаких оснований нет. Усикава сам увязался за ним и преследует его по собственной воле. Что бы ни случилось дальше, винить в этом Тэнго было бы глупо. Как свободный гражданин, он имеет право в любое время года разглядывать небо откуда ему заблагорассудится.
А ведь я так совсем задубею, подумал Усикава. Мочевой пузырь бунтовал, но приходилось терпеть. На туалете висел огромный замок, а отливать прямо на телефонную будку, пускай вокруг никого, Усикава был все-таки неспособен. Вставай уже, да поскорее уберемся отсюда, мысленно взывал он к Тэнго, переминаясь с ноги на ногу. Размышления, сантименты, исследование небесных тел — что угодно, братец, но ты уже сам скоро превратишься в ледышку. Давно бы уже вернулись домой один за другим да согрелись как следует! Конечно, ни тебя, ни меня дома никто не ждет, но там все же чуть поуютней, ты не находишь?
Но Тэнго не собирался вставать. Хотя на небо смотреть перестал и начал пялиться на новенькую шестиэтажку сразу через дорогу. Дом совсем новый, свет горит лишь в половине окон. Тэнго разглядывал его внимательно и пытливо. Усикава попробовал так же, но ничего в этом здании его не привлекло. Обычное жилое здание, каких не счесть. Не элитное, но достаточно стильное. Изящный дизайн, дорогая на вид облицовка. Чистое парадное, хорошо освещенный вход. Не то что у развалюхи Тэнго, которую вот-вот отдадут под снос.
Или он размышляет, не поселиться ли ему в таком замечательном доме? Да нет, вряд ли. Насколько мог судить Усикава, насчет жилья Тэнго особо не заморачивался. Так же, как и насчет одежды. И дешевая квартирка, где он сейчас обитал, его вполне удовлетворяла. Была бы крыша над головой да теплые стены. Такой человек. Вот и сидя на детской горке, он наверняка размышлял о чем-то совершенно ином.
Насмотревшись на шестиэтажку Тэнго вновь посмотрел в небеса. Усикава взглянул туда же. Но оттуда, где он прятался, была толком видна лишь половина неба — мешали дзельквы и электрические провода. И что именно видит в небе Тэнго, понять было сложно. Несметными полчищами на это небо наползали тучи, надменные и властные, точно армия иноземных завоевателей.
Наконец Тэнго встал и, как ночной летчик, завершивший одиночный полет, молча спустился на землю. Прошел в пятне света под фонарем и направился к выходу из парка. Поколебавшись немного, Усикава решил больше его не преследовать. Сейчас Тэнго, скорее всего, вернется домой. А Усикаве позарез необходимо отлить. Убедившись, что Тэнго ушел, Усикава зашел в парк и помочился на какие-то кустики во мраке за туалетом. Не сделай он этого прямо сейчас, его мочевой пузырь бы взорвался.
Мочился он долго — за это время товарный состав успел бы переправиться через мост, — и вот наконец дело сделано. Задернув «молнию» на брюках, Усикава облегченно перевел дух. Часы на руке показывали 20:17. Значит, Тэнго просидел на горке минут пятнадцать. Еще раз убедившись, что в парке никого нет, Усикава подошел к горке и, задирая кривые короткие ноги, взобрался по ступенькам наверх. Сел, оперся спиной о холодные перильца — и воззрился туда же, куда недавно смотрел Тэнго. Что же этот парень разглядывал так упорно?
На зрение Усикава не жаловался. Чуть косил, из-за чего левый и правый глаза смотрели немного в разные стороны, но в очках не нуждался. Однако сейчас, сколько ни таращился, не различил в небе ни звездочки. Вместо этого его внимание привлекла огромная, освещенная на две трети луна. Ее лик с темными разводами, больше напоминавшими синяки, отчетливо проступал между набегавшими тучами. Обычная зимняя луна. Холодная, бледно-желтая. Хранящая тайны древнейших времен. Безмолвная и немигающая, точно глаз мертвеца.
И тут Усикава остолбенел. Так, что на время даже забыл дышать. Поскольку в просвете меж облаков — чуть поодаль от старой, хорошо знакомой луны — заметил еще одну. Размером поменьше, заплесневело-зеленую и кривоватую. Но никаких сомнений: это также была луна. Звезд такой величины в небе не существует. И поскольку она висела на одном месте, искусственным спутником являться никак не могла.
На несколько секунд Усикава зажмурился, потом снова открыл глаза. Это галлюцинация. Такого просто не может быть. Но сколько он ни зажмуривался, новая луна не исчезала. Иногда на нее наползали тучи, но как только уплывали — висела на том же месте.
Так вот что так исступленно разглядывал Тэнго! Он приходил сюда, на детскую площадку, чтобы увидеть эту вторую луну — или же лишний раз убедиться, что та существует. И о том, что луны теперь две, знал и раньше — ведь удивления на его лице не было и в помине. Не вставая с перилец, Усикава с трудом перевел дух. Что же это за мир? — спрашивал он себя. В какую действительность меня, черт возьми, занесло? Но в голову ничего не приходило. А несметные тучи то скрывали обе луны, то уплывали дальше, вновь и вновь задавая вопрос, на который не находилось ответа.
С уверенностью можно утверждать лишь одно, рассудил Усикава. В этом мире меня еще не было. У той Земли, что я знаю, спутник только один. И это бесспорный факт. А у этой — два.
И тем не менее Усикаве казалось, что нечто подобное он уже где-то встречал. Что за безумное дежавю? Он сосредоточился и пошарил на самом дне памяти. Так старательно, что весь сморщился. И наконец вспомнил: «Воздушный Кокон». В том романе, ближе к финалу, лун стало тоже две. Большая и маленькая. А произошло это, когда Маза родила Доту. Сочинила эту историю Фукаэри, а Тэнго в деталях ее расписал…
31
Кю Сакамото (Хисаси Осима, 1941—1985) — актер и эстрадный певец, популярный в 1960—1970-е гг. Единственный японский вокалист, вошедший в американские хит-парады с песней на японском языке (1963). Погиб в авиакатастрофе в 1985 г. Здесь цитируется первая строка песни «Взгляни на звезды в небе» (Миагэтэ горан, ёру-но хоси-о) из одноименного мюзикла, впервые исполненного в 1960 г.
