Р Первый сумрачно оглядывает столовую, стоя в дверях. Появление воспитателя на обеде всегда к неприятностям, поэтому в зале воцаряется почти полная тишина, прерываемая только чавканьем Неразумных.
— Оставайтесь на местах.
Ральф захлопывает дверь и прислоняется к ней спиной, скрестив на груди руки.
— В спальнях и классах сейчас проводится обыск. Когда он закончится, вам разрешат покинуть столовую.
Крысы поднимают такой гвалт, что очкастый Фазаний вожак с трудом перекрикивает их.
— Простите! От лица первой группы хотелось бы уточнить. Обыск проводится во всех спальнях?
— Во всех, — холодно отвечает Ральф.
Фазаны выглядят до того оскорбленными, что у всех остальных тут же поднимается настроение. Кроме тех, кто явно чего-то опасается. Как, например, Лэри. Глядя на его посеревшее лицо, нетрудно представить, что при обыске его кровати оттуда будет извлечен чей-то окровавленный скальп.
— Что с тобой, Лэри? — спрашивает его Сфинкс. — Что ты припрятал, признавайся!
Лэри молчит и только вздыхает. Потом сует в рот нашейный болт, отводящий беду, и крепко зажмуривается. Сфинкс и Табаки переглядываются. Табаки пожимает плечами.
— Эй! — кричит он Ральфу. — А как насчет дополнительной еды, чтобы скоротать время с приятностью?
Ральф никак на это предложение не отзывается. Повернувшись спиной к находящимся в столовой, он ведет с кем-то переговоры через приоткрытую дверь, потом пропускает в столовую Горбача. Горбач входит, удивленно озираясь, и вздрагивает, когда его приветствуют радостными криками.
— Отшельник спустился со склона горы!
— Друид слез с куста! Ура!
Табаки самоотверженно рушится на пол и ползет к Горбачу через грязь, тот подхватывает его на руки и подходит к столу с висящим на шее и нежно воркующим Шакалом.
— Что тут у вас творится? — спрашивает он.
— Обыск, — объясняет Сфинкс. — И дождь. А у тебя?
Горбач демонстрирует ему свежезабинтованные пальцы.
— Все в порядке. Большой слегка загноился, но совсем слегка. Ничего серьезного, и зря ты так распсиховался.
— Я. Распсиховался. Не. Зря, — раздельно выговаривает Сфинкс.
— Ладно, не зря, — Горбач ссаживает на стол Табаки и придвигает к себе тарелку. — Я ведь все сделал, как ты велел, так что успокойся, ладно?
Курильщик собирает Горбачу остатки еды со всех тарелок. Лэри вяло машет рукой, запечатанный болтом.
Скоро всем надоедает сидеть перед опустевшими тарелками. Крысы разбрелись по углам с плеерами. Птицы, сгрузив со стола посуду, затеяли партию в покер. Табаки расстилает на полу белую тряпку и объявляет, что готов погадать всем желающим на бисере. К нему выстраивается небольшая очередь.
Ральф отходит от двери, пропуская двух Ящиков, каждый из которых тащит по заспанному Псу. К ним подскакивает Рыжий, безуспешно пытаясь что-то выяснить. Псы зевают и разводят руками.
Сфинкс сидит, откинувшись на спинку стула, и раскачивает его.
Обыски спален проводились и раньше. Никогда не давая желаемых результатов. В этот раз воспитатели наверняка опять ищут ножи. Или украденные из Могильной аптеки лекарства. Но это не имеет значения. Ничего они не найдут, кроме беглого Соломона, если он действительно прячется в Доме и случайно им попадется. Поэтому Сфинкса беспокоит только сидящий в ступоре Лэри с отводящим беду болтом во рту. Вид у него совершенно идиотский.
— У меня такое ощущение, — говорит Табаки, тряся стаканчиком с бисером, — что в этот раз они ищут не совсем то, о чем мы все думаем.
— То есть? — спрашивает Сфинкс.
Табаки с многозначительным видом поджимает губы:
— Лучше эту тему не обсуждать. На мой взгляд, так будет правильнее.
Лэри тихо стонет сквозь болт.
— Черт бы тебя побрал, Лэри! — не выдерживает Сфинкс. — Ты расскажешь нам, в чем дело, или так и будешь сидеть с этой железкой в зубах?
Лэри качает головой, глядя на Сфинкса с укором.
Опять появляются Ящики. На этот раз они приводят Лорда и Македонского. Рыжий повторяет свой забег в надежде получить нужную ему информацию и снова, разочарованный, отходит.
Македонский явно из душа. Лорд явно спал.
— Так что же мне теперь делать? — уныло спрашивает Табаки Гибрид. Он сидит на корточках перед гадальной тряпкой и ждет, когда ему скажут что-нибудь вразумительное, потому что ничего из сказанного Шакалом до сих пор он не понял.
— Лучше не делать вообще ничего, — советует Табаки. — С таким раскладом, как у тебя, старик, лучше жить, затаив дыхание.
Услышав этот прогноз, трое из ожидавших своей очереди на гадание поспешно отходят. Гибрид остается сидеть перед зловеще поблескивающим узором из бисерин, честно затаив дыхание.
Следующим в столовую приводят Слепого. Который, кажется, одновременно и спал, и принимал душ.
— Левее и прямо, — подсказывает ему Сфинкс, когда он подходит к столу. — Что там творится, Слепой? Нас собираются выпускать сегодня?
Слепой устанавливает стул под каким-то особым, устраивающим его углом, садится и говорит, что воспитатели, к сожалению, не делятся с ним своими планами.
— Я для них не авторитет.
— И мимо тебя не проводили никаких пленников? Кого-нибудь пахнущего беглым Соломоном?
Слепой принюхивается к опустошенным тарелкам и грустно качает головой.
— Ты слишком хорошего мнения обо мне, Сфинкс. Если думаешь, что я способен отличить запах Соломона от любой другой Крысы. Спроси лучше Лорда.
Лорд, демонстративно отгородившийся от мира книгой, не похож на человека, готового делиться с окружающими какой-либо информацией. Внезапно разбуженного Лорда вообще не стоит о чем-то спрашивать. Особенно если его будили Ящики.
— А почему кто-то должен пахнуть Соломоном? — спрашивает Табаки. — В чем дело, Сфинкс? Ты от нас что-то скрываешь?
Сфинкс пересказывает сообщение Стервятника. Табаки делается угрожающе красен. Лэри молча воздевает руки к потолку. Слепой между тем вынюхал припрятанную Горбачом для Нанетты еду, отобрал у него один пакетик из трех и с довольным видом уничтожает его содержимое.
— Да, — говорит он невнятно. — Сол поселился в подвале, а Рыжий его там подкармливает. Не знал только, что он начал делать вылазки. Должно быть, осмелел.
Сфинкс удивлен и обрадован информированностью Слепого. Табаки потрясен поведением Рыжего.
— Чертов убийца! — возмущается он. — И Рыжий его еще и кормит! Совсем все послетали с катушек! После всего, что между ними было! Странно, что Соломон его не дорезал. Хотя кто бы его тогда кормил? С другой стороны, смотря чем кормить. Если объедками, какие вот сейчас Слепой жрет, то можно и прирезать. Терять-то все равно нечего!
Слепой, отложив опустевший пакетик, расстегивает свой длиннополый пиджак, извлекает из-за пазухи встрепанную ворону и водружает ее на стол.
— Совсем забыл, что прихватил ее, — говорит он. — На всякий случай. Эти Ящики не внушают мне доверия.
Горбач хватает свою любимицу и оглаживает ей перья.
— Ты сдурел, Слепой? Держал птицу под одеждой столько времени! Она на ногах не стоит, бедняга!
— Извини. Я же говорю, совсем про нее забыл.
Стая удрученно рассматривает своего вожака, способного забыть о спрятанной на теле вороне.
— Он не настолько безнадежен, как иногда кажется, — утешает Сфинкса Табаки. — Он еще, поверь мне, способен на многое.
— О, в этом я не сомневаюсь.
Сфинкс встает.
— Пойду спрошу Рыжего, с чего он так нервничает. Надеюсь, у него во рту нет подковы, которая помешает ему говорить!
Сфинкс направляется к расположившемуся на подоконнике Рыжему, но не доходит, потому что из-за стола шестой навстречу ему поднимается Черный, чье желание пообщаться настолько очевидно, что все находящиеся поблизости Псы ретируются, оставляя их наедине. Насколько это возможно в переполненном людьми помещении.
— Можно тебя на минутку, Сфинкс?
Сфинкс обреченно ждет, пока Песий вожак, при всех регалиях, вплоть до необязательного ошейника, приблизится к нему.
