— Девушка, вы говорите чушь! — перебила её дама. — Не знаю, на каком маскараде вы были, но надо же и меру знать. Олежек, поехали!
Дама зашла в лифт. Её спутник со вздохом поднял чемоданы, и пошел вслед за ней.
— Стойте! — Оля хотела было предложить паре пойти с ними, но двери лифта уже закрылись.
— Оля, ты идешь? — привлек её внимание папин голос.
— А? Да, конечно…
Оля поравнялась с Машей. Размеренным неторопливым шагом они двинулись по проспект-коридору.
Выйдя в широкое ущелье проспект-коридора Лёха притормозил, чтоб оглядеться, и оценить обстановку. За последние полчаса ощущение алкогольного кутежа, никогда не покидавшее это место, сменилось настроением полного отвязного угара прощальной вечеринки перед концом света.
Проспект-коридор был наполнен криками, звуками музыки, звоном бьющихся стекол, и воем мертвых. Сквозняк поднимал с пола и гнал по коридору пыль, обрывки бумаги, пластиковые пакеты. По коридору, наступая на валяющийся на полу мусор, хаотично носились люди, и медленно ходили немногочисленные мертвецы.
Из дверей ближайшего клуба с воплями выскакивали чрезмерно активные, разгоряченные, а то и просто невменяемые посетители. Более-менее адекватные старались убраться подальше, остальные вели себя очень по-разному, в соответствии с одномоментными причудами своих затуманенных мозгов.
Чуть поодаль, у входа в пивную, группа молодых людей держала оборону от троих зомби. «Розочки» из разбитых бутылок никакого впечатления на мертвяков не производили, судя по изрезанным мордам зомби и продолжающейся атаке. Сбитые с ног мертвые поднимались, и снова шли ко входу в пивняк.
— Лена, держись за мной, — принял серьезный тон Лёха. Леночка кивнула.
Вытащив из-под плаща «моссберг», Лёха вышел в проспект-коридор, рассудив, что вооруженный мужик сейчас не самое захватывающее для обитателей высотки зрелище. Леночка шла рядом, приотстав на полшага.
Остановившись у пивняка, Лёха вскинул ружье, и выстрелил почти в упор в голову одного из мертвых. Тело рухнуло на землю.
— Пацаны, бейте им в голову. Или шеи сворачивайте. По-другому на них не действует.
Молодежь, не прекратившая драку при звуке выстрела, принялась бить двоих оставшихся мертвяков, на этот раз, целя в головы.
Лёха оставил им возможность самостоятельно разбираться со своими проблемами, и рванул дальше по коридору. Леночка, испуганно озираясь, шла вплотную за ним. Они быстро шагали, огибая медлительных зомби, обходя драки, и уворачиваясь от несущихся, ничего не соображающих от страха, алкоголя, а может и наркотиков, людей.
Не доходя до лифтовой площадки, Лёха понял, что пора искать обходные пути. В столпотворении у лифтов агрессивные живые долбили агрессивных мертвых, а те, в свою очередь, нападали на всё живое, до которого могли дотянуться. Вопли дерущихся разлетались дальше, чем брызги крови. Пол площадки был одной сплошной кровавой лужей.
— Лен, где тут у вас лестницы?
Леночка оглянулась по сторонам.
— Ближайшая там, — она показала пальцем в сторону одного из боковых проходов, — Спускается еще ниже парковочных.
— Хорошо, пошли.
Лёха быстрым шагом пересек проспект-коридор, нырнул в указанный Леночкой проход. И как будто попал в другую реальность. От ярко расписанных из баллончиков стен прохода отражались звуки буйства, творившегося в проспект-коридоре, но в остальном было спокойно, как на кладбище. То ли мертвяки сюда не добрались, то ли им здесь было неинтересно.
В жилом коридоре, параллельном проспект-коридору, они довольно быстро нашли выход на лестницу. Вообще, в высотках лестниц было понатыкано более чем достаточно, но использовались они мало, и, в основном, жителями нижних этажей.
Лёха поскакал вниз, перепрыгивая через ступеньку. Леночка, не отставая, бежала за ним. Миновав бесчисленное количество пролетов, они, запыхавшись, остановились перед дверью с надписью «2-й парковочный уровень». На парковке было примерно так же малолюдно и спокойно, как и в момент Лёхиного прибытия.
Их встречали четверо мертвяков, которых Лёха в последний раз видел вполне живыми. Вскинув ружьё, Лёха снес голову первому. Говорил же идиотам, в голову надо. Он выстрелил во второго. Нет, все — самые умные, старших не слушаем, мозгами не пользуемся. Приставив дуло «моссберга» ко лбу третьего, Лёха спустил курок. Четвертый приближался слишком медленно для того, чтобы тратить на него патроны. Сам виноват. Пускай теперь ходит мертвым.
Они с Леночкой добежали до джипа, быстро погрузились, и Лёха вдарил по газам, выезжая с парковки. Всё, теперь в деревню.
Полковник Воронцов стоял на мостике флагмана отдельного Липецкого авиаполка, авианесущего дирижабля «Александр Суворов». Все корабли полка, двенадцать дирижаблей, в боевом порядке шли на малой высоте к Орлу с крейсерской скоростью 160 км/ч.
В рубке стоял приглушенный деловитый звук разговоров, туда-сюда сновали члены экипажа, офицеры отдавали распоряжения и уточняли оперативную информацию по наличию личного состава, вооружению, боекомплектам, и прочим деталям. Вся активность была подчинена выполнению боевой, это в мирное-то время, и вне политических перипетий, задачи.
Во фронтальных иллюминаторах была видна проплывающая под ними земля, цепочки огней вдоль автодорог, и чуть более ярко освещенные улицы небольших поселков. Мирная картина резко контрастировала с текстом приказа, и тем делом, которое им предстояло совершить.
Воронцов знал, что со стороны Тулы к Орлу на всех парах несется железо Тульской Бронемашинной, получившей, наверное, даже более жесткий приказ, чем его полк. Но, приказ есть приказ, и его надо выполнять, несмотря на все свои сомнения и переживания.
Умение выполнять приказы было основной чертой профессиональных военных. Обсуждением занимались лишь политиканы и интеллигенты — те люди, которым в армии, а тем более в военно-воздушных силах не место. Впрочем, таким людям вообще непонятно где нужно находиться. К созидательной деятельности они не способны, никакой пользы обществу, и проку от их жизни — ноль.
Воронцов иногда даже жалел, что не поднял свой полк в 2004-м, а лишь отдал приказ о полной боевой готовности. Не факт, конечно, что его полк смог бы изменить ход истории, но если бы военные остались у власти, то страна бы продолжила свое развитие, без этих дурацких изменений курса.
А сейчас, пожалуйста! То, в угоду модернизаторам, вваливают миллиарды в космическую программу, то «зеленая» фракция проталкивает закон об охране лесов, вод и почв, на который уходят не меньшие средства, а то клика технократов вырывает кусок бюджета на развитие тяжпрома. И всё это под мудрым руководством социалистической партии. А в результате, ни одна из заявленных целей не достигнута, но средства, разумеется, освоены.
При военных такого быть не могло. Рациональные решения, адекватные поставленным задачам, и никаких глупых игр в демократию. Воронцов не понимал лишь одного. Как случилось, что народ не принял власть военных. У него было несколько мыслей на этот счет, и он даже обсуждал их с Женькой, предварительно убедившись, что их никто не слушает, но к однозначному выводу они так и не пришли.
Следует, конечно, отдать социалистам должное. При необходимости, они тоже могут принимать жесткие решения. Но адекватность этих решений часто была весьма сомнительной. Вот и сейчас, Воронцов сильно сомневался в необходимости мероприятий, обозначенных в приказе.
Однако он был военным. Его работа — выполнять приказы, какими бы они ни были.
— Товарищ полковник, боевые расчеты укомплектованы на девяносто пять процентов. Комплектность боезапаса — девяносто процентов. Запас топлива на двадцать часов. Ориентировочное время прибытия к месту выполнения задачи — сорок три минуты, — тихо отрапортовал подошедший Левченко.
— Хорошо, — ответил полковник.
Еще сорок три минуты. Сорок три минуты чистой совести.
Глава 7. Автобус
