Из рассказа Думитру выходило, что он взял себе выходной, или по каким-то делам отсутствовал на стройплощадке, а вернувшись, обнаружил, что вся его бригада уже мертва. Что характерно, он ни на секунду не задумался о возможности болезни. Что он, мертвеца не отличит что-ли? Как-то увернувшись от недружелюбных объятий своих бывших товарищей, Дима не торопясь, но и не мешкая, выбежал за ворота, выманивая мертвых за собой. А после, с Покровской, дворами быстренько вернулся на стройплощадку. Закрыл ворота, пока мертвецы не успели опомниться, и подвел к ним ток от генератора.
Он коротал время, строгая осиновые колья из имевшихся в огромном количестве досок, и пытаясь дозвониться до начальства, когда заметил раскидывающий мертвяков отряд. Сразу же помчался отключать генератор, но не успел, к своему величайшему огорчению.
Еще Думитру очень расстроился, узнав, что ни чеснока, ни серебра, ни святой воды его гости с собой не захватили. Он даже поначалу и не поверил, что в сложившейся ситуации можно обойтись без этих проверенных веками народных средств. Но, лежащие перед воротами тела, которые не сгорали, и не оборачивались летучими мышами, в конце концов были сочтены достаточными аргументами, чтобы не считать мертвых вампирами.
Конкретных планов на будущее Думитру построить еще не успел, занимаясь более насущными вопросами выживания, поэтому без долгих раздумий принял предложение присоединиться к отряду. Док порадовался Мишиному мастерству ведения переговоров, и подивился его продуманности. Действительно, если деревенька, о которой Миша рассказывал, заброшена, и посещается пару раз в год, то работы там навалом. А значит, профессиональный строитель придется как нельзя кстати.
Сейчас же Думитру с Мишей, Витьком и Степанычем занимались автобусом. Витек и Миша сливали в ведра дизтопливо из стоящего неподалеку самосвала, и наполняли бак автобуса через огромную жестяную воронку. Думитру и Степаныч возились с другой стороны, мастеря для автобуса нечто среднее между экскаваторным ковшом и тараном. Над стройплощадкой разносился грохот железа, перемежающийся воплями Думитру и Степаныча, ярко сверкали вспышки электросварки.
Док догадывался, что в первоначальном плане модернизация автобуса не предусматривалась. Это была чисто Мишина импровизация, использовалась подвернувшаяся возможность, и небольшой имеющийся резерв по времени.
Сам Док от работ отстранился. Его руки под другое заточены, а получение информации об инфицированных вполне подпадает под его специализацию. Док стоял перед воротами, наблюдая за поведением мертвых по ту сторону. Их неожиданная обучаемость, как минимум, пугала. Что дальше? Начнут использовать орудия труда?
Жаль, конечно, что нет ни данных инфекционщиков, ни возможности собрать и исследовать образцы. Было бы крайне интересно вскрыть череп мертвяка и взглянуть на его мозг, или хотя бы сделать ЭхоЭГ, и посмотреть, что же там творится.
Еще Док беспокоился насчет Коли. Из краткого обмена сообщениями неясны были ни характер ранения, ни состояние пациента. На всякий случай он дал распоряжение Катюше подтащить саквояж поближе, и подготовить дезраствор, антибиотики широкого спектра, и максимальное количество чистых тряпок. Стерильные бинты, конечно, у него в саквояже были, но в количестве, достаточном лишь для оказания первой помощи. Проще говоря, замотать, и довезти до больницы. Сейчас и бинты, и все медикаменты становились крайне ценным ресурсом, который неизвестно когда будет пополнен.
Катюша — умница! Сразу прекратила размазывать сопли, оторвала их нового знакомого от работы, перекинулась буквально парой слов, и исчезла в глубине одного из вагончиков, чтобы через несколько минут вернуться с большой, как у «челноков», сумкой, доверху набитой чистым бельем и всякими тряпками. Нашла импровизированную прачечную строителей: две старые стиральные машинки, и кабель, натянутый в несколько рядов между вагончиками.
С другой стороны, если Коля подцепил инфекцию «зомбизма»… А почему бы и нет? Нормальное название, отражающее суть заболевания. В общем, если Коля — потенциальный зомби, то его мозг как раз и исследуем. Парень много сделал для друзей при жизни, и после смерти послужит и друзьям, и науке. Это показалось Доку одновременно забавным и немного символичным. Разумеется, он не стал делиться этим своим умозаключением с окружающими. Могут неправильно понять. Создавать лишнюю напряженность на ровном месте Док считал глупым. А в нынешней ситуации, так и вовсе смертельно опасным.
Док достаточно давно заметил, что окружающие воспринимают далеко не так, как он сам, некоторые его мысли, идеи и мнения. Такая же история была и с его чувством юмора. Понимая, что ему в любом случае не избежать контактов с социумом, Док научился придерживать наиболее интересные из своих мыслей при себе. И даже, несмотря на это, в «скорой» за ним закрепилась репутация слегка долбанутого. В смысле, «профессионала, но со сдвигом».
Пару раз, под воздействием алкоголя, коллеги открытым текстом рекомендовали ему обратиться к психиатру. Однако медицинский цех Орла был относительно невелик, все знали всех, не прямо, так опосредованно, и Док считал большинство местных психиатров намного более ненормальными, чем самого себя. Чего стоила заведующая одним из отделений областной психиатрической больницы, заслуженный врач РСФ, и МДПшница со стажем лет в двадцать, а то и больше. В своих непродолжительных маниакальных фазах она выводила больных из тяжелейших депрессий, кодировала алкоголиков пачками, купировала острых шизофреников, и добивалась устойчивых ремиссий. С наступлением депрессивных фаз, её отделение начинало работать в обычном режиме, со среднестатистическими показателями, а персонал вздыхал с облегчением.
К мозговедам из других регионов Док тоже не считал нужным обращаться. Изначальная предрасположенность, или профессиональная деформация личности, а то и оба фактора вместе взятые, выводили психиатров на первое место в списке самых ненормальных профессий по версии Дока, вне зависимости от географии.
Психологов же он вообще не воспринимал. Разве можно всерьез относиться к этой странной форме жизни — недопсихиатрам без медицинского образования?
В результате, Док решил, что поскольку его возможная ненормальность не несет угрозы обществу, и не создает проблем для него лично, то и делать с ней ничего не надо. Просто лишний раз не выпячивать, но и не особенно скрывать.
Так что сейчас, наблюдая за маячащими за воротами зомбяками, Док был готов поделиться с Яриком и Катюшей лишь наименее рискованными из своих размышлений. А лучше, так и вовсе промолчать. Недостаточно данных, чтобы делать какие-то выводы относительно мертвых, и почти совсем нет, чтобы предполагать что бы то ни было о находящейся в Покровской высотке части их отряда.
Стоящий рядом Ярик держал рацию включенной, но сам отколовшуюся часть группы не вызывал. Видимо, решил не мешать людям, как в прошлый сеанс связи.
Свою лепту в модернизацию автобуса он уже внес, достав из кажущейся бездонной сумки автомобильную гражданскую рацию, и установив её рядом с панелью приборов. А также поразил Дока и остальных, умудрившись завести автобус без ключа, который, кстати, так и не нашелся. Заглушив двигатель, показал Мише, что с какими проводками делать, чтоб завелось, и проигнорировал вопрос об источниках своих навыков.
Торча рядом с Доком около ворот, он довольно едко комментировал нынешнюю политическую и экономическую ситуацию, будто других забот у них сейчас не было, и то и дело косился на рацию. Док не вникал в его болтовню, относясь к ней, как к неизбежному, но и не слишком уж отвлекающему шумовому фону. Когда Ярик перешел от идиотов в Кремле к местным исполнительным дебилам, затрещала рация.
— Да! — крикнул Ярик в микрофон.
— Ребята, вы нам нужны, срочно! — Док решил, что это Оля, — мы у первого служебного выхода от вас, не можем выйти… Мертвые идут, нам надо, чтобы вы дверь выломали…
— Тащите болгарку там, на стройке должна быть, можно будет дверь вскрыть — вклинился мужской голос, Доку незнакомый, — только быстрее, пожалуйста.
