Там их встретили немногочисленные чародеи — защитники города; магические щиты больше не могли остановить пущенные в упор огнешары, зомби расшвыривало в разные стороны, нагрудники и шлемы, усеянные острыми шипами, горели с шипением и треском, но, даже обгоревшие и обуглившиеся, неживые воины Империи Клешней поднимались на ноги и шли вперёд.
Сильвия ничего этого не замечала. Страсть и разрушение — это сильнее ещё не изведанной ею настоящей любви. Покончив с зашедшими в гавань кораблями, белая сова устремилась к остальным галерам, сгрудившимся на ближнем рейде.
Но здесь её уже ждали. Маги Клешней, благоразумно державшиеся подальше от судов обречённого авангарда, быстро разобрались, что к чему.
Белая сова со всего размаха врезалась в невидимый барьер; закувыркалась, полетела вниз, теряя перья, со всплеском врезалась в воду, но фламберга так и не выпустила.
— Ах вот вы как, — прохрипела Сильвия, выныривая на поверхность и отплёвываясь. — Вам бы лучше улепётывать, но вы решили драться. Отлично! Драку вы и получите!..
Она набрала воздуху и нырнула.
Но, раз вцепившись, чародеи Клешней не выпускали добычу так просто. Сильвию словно опутывали невидимые сети, она едва удержала фламберг — свой фламберг, которым крутила и вертела, словно соломинкой! Воздух горел в лёгких, так и не сумев размахнуться, она рванулась вверх, неловко и нелепо ткнув остриём меча в оказавшийся рядом осклизлый борт чёрно-зелёной галеры.
Острая вспышка боли. Левая рука, сжимавшая коробок с драгоценными крупинками, окуталась облаками пузырьков, вода словно закипела вокруг кулачка Сильвии; чёрный меч послушно прошёл насквозь через бронзовую обшивку, деревянные борта, шпангоуты, поперечные брусы и выставил жало с другой стороны.
Галера разломилась пополам, просев с тяжким «умф». Одна. Но оставалось ещё множество других. Задыхающаяся Сильвия вынырнула, отчаянно разевая рот, словно выброшенная на берег рыбка. Рядом тонула галера, немногочисленные матросы-люди прыгали с накренившейся палубы, а девушка с чёрным мечом отчаянно пыталась разорвать затягивающиеся всё туже незримые тенёта.
Биться холодно и рассудочно не получалось. Она одна, врагов слишком много. «Наллика, Наллика, Хранитель Эвиала, помоги мне!» — взмолилась Сильвия. И ответ пришёл — без слов, лёгким дуновением: «Ты знаешь, что такое ненависть и как она могущественна. Растворись в ней, дай ей волю. Это больно, страшно и плохо, но иначе нам не остановить нашествия». Великий принцип меньшего зла. …Ты ведь учил меня тому же, отец. Могуществу ярости. Справедливости силы. Ты редко появлялся, а я была совсем маленькая. Потом ты перестал приходить совсем, и я лишь недавно поняла, кем ты сделался. Сейчас я знаю, почему. Ты столкнулся с настоящим врагом, с неодолимой силой. С Крылатым Ужасом Юга, от которого наши пращуры бежали на Берег Черепов.
Ты схватился с ним, и ты проиграл. Сделавшись Хозяином Ливня.
Давным-давно, задолго до моего рождения. Я — не человек, вдруг подумала Сильвия. Мне открыты другие пути.
Я принимаю твой путь, отец. Я не буду биться в силках, подобно беспомощной, бессильной птичке. Дед, когда порол меня, хотел, чтобы я стала сильной и злой. Истинной чародейкой Красного Арка.
Я научилась, дед. Я вспомнила, папа.
Вы стали врагами, вы не поделили Силу — оно и понятно, не зря же простолюдины так любят пословицу об одной берлоге и двух медведях. Но я свожу воедино далеко разбросанные концы. Во мне оживут и Хозяин Ливня, и глава Красного Арка.
Я — Сильвия, и у меня своя дорога. Горе тем, кто встанет передо мной!
Я принимаю уготованную мне судьбу.
…На сей раз она даже не закричала, когда сквозь левую ладонь прямо в сердце прянула разящая молния. Стянувшиеся сети рвались, словно старые гнилые верёвки; фламберг запылал красным, и вокруг Сильвии всклубился столб густого горячего пара. Золотая пайцза заполыхала, но Сильвия не чувствовала боли.
Уже не превращаясь в сову, она почувствовала, что легко поднимается над поверхностью воды. Чёрный меч горел, став цвета раскалённого железа; и Сильвия, ощущая себя непобедимой и неуязвимой, ринулась на ближайшую галеру, подобно огнедышащему дракону.
И немногочисленные маги — защитники Ордоса увидели, как над морем поднялась исполинская призрачная фигура, жуткое страшилище в изъеденной ржавчиной броне, с громадным чёрным мечом в одной руке, что мог, казалось, дотянуться до самого солнца, и черепом, нанизанным на спинной хребет, — в другой. Призрак грозно потряс клинком, из глазниц черепа вырвались два потока ядовито-зелёного пламени; там, куда они попадали, галеры Империи Клешней разлетались мелкими обломками, словно кто-то раздирал их изнутри. В потоках струящегося из глазных провалов огня металась крошечная тёмная фигурка, один за другим отправлявшая на дно чёрно-зелёные боевые корабли.
Никогда Сильвия не чувствовала такого восторга, такого упоения, такого счастья. Кажется, по лицу текли слёзы — она не замечала. Она не видела вообще ничего, кроме взлетающего и падающего фламберга в своей руке. Судьба. Богиня свирепого и беспощадного мщения. Непобедимая и неуязвимая.
Отец, я иду к тебе. В наших жилах одна кровь. …Но среди обломков кораблей упрямо барахтались ; не желавшие тонуть воины Империи Клешней в ало-зелёных доспехах. Многих утащили на дно гибнущие галеры, многие зомби захлебнулись (ибо воздух им всё-таки требовался) и с заполненными водой лёгкими отправились в последний путь. Остальные же, цепляясь за плавающие бочонки, реи и тому подобный мусор, понемногу выгребали к заветному берегу, где защитники Ордоса схватились с разрозненными отрядами нападавших, сумевших таки выбраться на сушу. Но даже немногочисленные, потерявшие строй и порыв, не прикрытые пытавшимися остановить Сильвию магами, зомби сеяли вокруг себя смерть и опустошение. Памятные ещё по Арвесту косы заработали, вздымаясь и опускаясь, разрубая щиты, рассекая доспехи и плоть. Ордосские ополченцы, воспрянувшие было духом при виде смерти, обрушившейся на вражьи корабли, подались назад, отступая за баррикады, разряжая самострелы в наступающих; увы, здесь не оказалось ни Белых Слонов, привыкших держаться до последнего, как в Скавелле, ни владыки Мельина, как никто, умеющего собирать вокруг себя всех, способных носить оружие и обрушиться на врага волной разящей атаки.
