Глава девятая
Застава.
Понедельник, 28 апреля.
Время: 19.10
Прибыли «Змеи». Эсэсовцы, особенно офицеры, напоминали Ворманну змей. И штурмбанфюрер СС Эрик Кэмпфер не был исключением.
Ворманн навсегда запомнил один вечер за несколько лет до войны, когда местный полицайфюрер — эсэсовский офицер с довольно высоким званием для провинциального шефа полиции — устраивал прием на своей вилле в предместье Ратенова. Был приглашен и капитан Ворманн, как почетный гражданин города и заслуженный офицер германской армии. Ему очень не хотелось идти туда, но Хельга так редко бывала в обществе, и ей до того шли наряды, что он не счел возможным ей отказать.
У стены банкетного зала стоял большой стеклянный террариум, в котором шевелился толстый удав длиною в три фута. Это был любимец хозяина. Трижды в течение вечера он просил гостей понаблюдать за ним и швырял ему жабу. Но Ворманну было достаточно и одного беглого взгляда во время первого кормления — он видел, как жаба, еще живая, медленно продвигается по пищеводу змеи, беспомощно брыкаясь в тщетной попытке спастись.
Это зрелище превратило просто скучный прием в омерзительный. А когда они с Хельгой напоследок проходили мимо террариума, капитан заметил, что змея по-прежнему голодна — она беспокойно металась по стеклу в поисках четвертой жабы, несмотря на три вздутия на пузе.
И сейчас Ворманн вспомнил эту змею, наблюдая, как Кэмпфер измеряет шагами его кабинет, механически двигаясь от окна к мольберту, потом вокруг стола и назад, к окну. Кроме коричневой рубашки, все на Кэмпфере было черное — черная куртка, черные брюки, черный галстук, черный кожаный ремень, черная кобура и черные сапоги. Стальной череп на фуражке, молнии СС и офицерская петлица на воротнике были единственными яркими пятнами во всей его форме, придавая ей сходство с блестящей чешуей ядовитой болотной змеи.
И еще Ворманн заметил, что Кэмпфер порядком постарел со времени их последней случайной встречи в Берлине два года назад. «Но уж не так сильно, как я», — вкралась едкая мысль. Майор СС, хоть и был на два года старше, из-за своей стройной фигуры выглядел намного моложе Ворманна. К тому же у него были густые светлые волосы, еще не тронутые сединой. Настоящий образец арийского совершенства.
— А почему у тебя всего один взвод? — наконец спросил капитан. — В сообщении ведь сказано, что едут два. — А потом добавил: — Вообще-то я думал, что здесь будет целый полк.
— Нет, Клаус, — снисходительно улыбнулся Кэмпфер, продолжая бессмысленно шагать по комнате. — Конечно, и одного взвода вполне хватило бы, чтобы справиться с твоей так называемой проблемой. Поверь, мои солдаты очень опытны в этих делах. И я взял с собой два взвода только лишь потому, что это просто короткая остановка на моем дальнейшем пути.
— Так где же второй взвод? Собирает цветочки?
— В каком-то смысле, да. — Улыбка Кэмпфера была не из приятных.
— Что это значит? — недоуменно спросил Ворманн.
Кэмпфер снял шинель и фуражку и швырнул их прямо на стол. Потом подошел к окну, выходящему на деревню.
— Терпение. Сейчас сам все увидишь.
Ворманн нехотя подошел к окну. Кэмпфер прибыл всего двадцать минут назад, а уже пытался нагло узурпировать власть на заставе. Сперва в сопровождении своих солдат он без малейшего колебания вошел в крепость. Ворманн надеялся, что мост через ров уже достаточно слаб, но его надежды не оправдались. «Опель» майора и грузовик с солдатами проехали без происшествий. После этого он приказал сержанту Остеру — ворманнскому сержанту Остеру! — проследить за тем, чтобы все эсэсовцы были немедленно расквартированы, а затем парадным шагом вошел в кабинет Ворманна и бодро отсалютовал «Хайль Гитлер!», будто тот был новым мессией.
— Похоже, ты сильно продвинулся со времени прошлой войны, — заметил капитан, наблюдая за темной деревней. — И СС тебя, кажется, вполне устраивает.
— Я действительно предпочитаю СС регулярной армии, если тебя это интересует. Я считаю, что это более эффективная сила.
— Да уж, наслышан...
— И я покажу тебе, Клаус, как эффективность решает любые проблемы. А решение проблем — это выигранная война. — Он указал в окно. — Вот посмотри!
Сначала Ворманн ничего не увидел, но потом заметил какое-то шевеление на краю деревни. Это была группа людей. Приближаясь к замку, они вытягивались в неровную цепь: эсэсовцы гнали прикладами десять деревенских жителей.
Ворманн был потрясен, хоть и ожидал увидеть нечто подобное.
— Ты с ума сошел? Это же румынские граждане! Румыния — наш союзник!
— Значит, немецких солдат будут потихоньку убивать эти румынские граждане, а я должен спокойно смотреть на это? Я думаю, генерал Антонеску не станет поднимать большого шума из-за смерти десятка деревенских мужланов.
— Но ты ничего не добьешься, убив их!
— О господи! Да я пока и не собираюсь никого убивать. Но из них получатся прекрасные заложники. Я пустил в деревне слух, что если хоть один немецкий солдат умрет, то эти десять будут тут же расстреляны. И десять других — за каждого последующего солдата. И так будет продолжаться до тех пор, пока убийца не успокоится, или пока в деревне не кончатся жители.
Ворманн с отвращением отошел от окна. Так вот она. Новая Германия, этика Главной Расы! Вот, оказывается, как надо выигрывать войну!..
— Все равно ничего не получится, — убежденно сказал он.
— Все получится. — Самодовольство Кэмпфера было просто невыносимым. — Всегда получалось и всегда будет получаться. Этих партизан подбадривают дружеские хлопки по спине их же собственных собутыльников. И они чувствуют себя героями до тех пор, пока не начинают умирать их товарищи, или пока не будут наказаны их жены и дети. И тогда они снова превращаются в добрых невинных крестьян.
Ворманн начал лихорадочно искать способ, как спасти мирных жителей. Он был уверен, что они не имеют к убийствам ни малейшего отношения.
— Нет. На этот раз все обстоит по-другому.
— Вряд ли. Мне кажется, Клаус, что в таких делах у меня опыта все же больше. Я прошел хорошую школу.
