Я протянула руку и развернула сложенный вчетверо лист.
«Больше не потревожу. Спасибо за все. Прости». Лаконично. Даже подписи нет. Интересно, первая фраза относится к его уходу? Или это последняя нотка в каком-то незавершенном разговоре?
Послевкусие того, что сейчас влезла во что-то совсем уж меня не касающееся, все-таки осталось. Записка обычная, каких много. Сама порой друзьям подобные посылаю, когда сбегаю из города в деревню. Правда, обычно причин писать первую фразу у меня нет вовсе, а последняя мелькает настолько редко, что можно по пальцам одной руки пересчитать тех, перед кем я не просто извинилась, а извинилась в письменной форме. Слова легковесны — в этом я согласна с альвами, но вот буквы, запечатленные на бумаге…
И вот тут-то я, наконец, поняла, что меня все это время смущало. И что так зацепило.
Альвы не оставляют посланий именно поэтому! Чтобы не мучить и не оставаться в чужой памяти. Слова исчезают, стираются со временем, подхваченные ветром, они уходят навсегда. В отличие от букв, начертанных на бумаге. Решение об их сожжении принимается уже другой стороной. Вот такая странная просьба помнить в излюбленной манере крылатых. Это ведь так просто читается между строк: хочешь — помни, не хочешь — сожги.
Я отдернула руки от записки, словно действительно обожглась. Не мне предлагали этот выбор, и по большому счету я вообще не должна была в это влезать. Их связывала не любовь, далеко не любовь, на нее эти два глубоко одиноких существа просто не способны сейчас, как и на дружбу, если честно. Но они привыкли к этому ощущению другого существа рядом, и сейчас совершенно не знали, что с этой привычкой делать.
Вот такие пироги… с бродячими котятами.
Искать Милиона и прощаться я не стала. Ему это не было нужно. Как, думаю, и мне. Этот мир в очередной раз шокировал меня, подкинув новую загадку. И я пока не знала, как использую ее в дальнейшем.
Тиа очень ценил Милиона, это я знала. И теперь уже мне самой предстояло решить, оставлю я его в покое или все-таки заставлю включить меня в узкий круг его близких знакомств. Магистр меня заинтересовал — не стану скрывать, возможно, так же, как когда-то заинтересовал древнейший из альвов. Вот только и проблем в будущем с ним ожидается не меньше, чем с Нилом.
Ладно, подумаем об этом позже. А пока — во дворец. Раз уж этот способ разузнать о нашем блудном альве не сработал, то второй уж точно должен!..
Через полчаса я уже неслась по королевскому дворцу, распугивая придворных и слуг. Остановить меня не пытались, — помнили, чьей внучкой я являюсь, а потому самые юркие лишь жались к стенам и пытались прикинуться деталью интерьера.
До кабинета Валэра ди'Айлетта, наследного принца нашего просвещенного королевства, я добралась в рекордные сроки. Впрочем, бывала я здесь довольно регулярно, а потому все удобные ходы давно были разведаны и заучены.
— Валь, разговор есть, — на бегу врываясь в кабинет наследного принца, бросила я. На трех важного вида посетителей я внимания обратила не больше, чем на толпу прочего люда в приемной, чьи недовольные крики стали аккомпанементом моему появлению.
Наследник престола на это отреагировал примерно так же, как всегда реагировал Тиа, то есть никак. Я же во все глаза на него уставилась. Вне официальных встреч и приемов Валь обычно скидывал личину и щеголял своим альвийским обликом, но здесь и сейчас это был именно наш принц — никому бы и в голову не пришло сравнить его с беспутными воздушниками.
Кстати, о том, что наш будущий правитель — чистокровный альв, знали единицы. Так что сейчас передо мной важно восседал на стуле не мой крылатый приятель, а темноволосый и зеленоглазый мужчина, лишь отдаленно его напоминающий.
— А можешь зайти через пару часов? — сухо осведомился принц. Секунду подумал, а потом добавил: — А лучше вообще завтра после обеда.
— Завтра после обеда меня в городе не будет! — возмутилась я. Ну не привыкла я, что меня столь явно игнорируют. — Так что давай сейчас!
— Вот скажи, чудовище, — почти полностью копируя интонации Тиа в минуты его недовольства моей персоной, начал Валь, — тебе ничего в окружающем пространстве странным не кажется? Ну люди там, дворцовые стены, сметенные к драконьей бабушке стражи на входе?
Кто-то из просителей в кабинете решился негромко хихикнуть. Разумеется, это окончательно уверило меня в том, что мое дело гораздо безотлагательнее, чем у какого-то весельчака.
— Но у меня же важное дело!
— Крис, поверь, у них тоже важные дела. У некоторых даже государственной важности. — Валь упрямо стоял на своем. С Элькой поссорился, что ли? Обычно он куда понятливее. Или он просто еще не в курсе?
— А у меня — общемировой! — тут же заявила я и, окончательно расставляя все по местам, выпалила: — Нил пропал!
— Он не пропал, он ушел, — равнодушно откликнулся наследник. — Такое, знаешь ли, с ним иногда случается.
— Но… — попыталась вразумить его я, но мне не дали и слова вставить.
— Зайди лучше к Иэлле. Выпьете чаю, успокоитесь, обсудите какие-нибудь детские проблемы, как все примерные жены и благородные дамы…
Вот именно в этот момент мое желание его треснуть чем-нибудь тяжелым оформилось окончательно. Вон например, тем толстенным томом со сводом торговых законов Айлетта. Чтобы уж точно мозг встал на место, а то он у него явно куда-то не туда поехал.
— То есть исчезновение божественного тебя не волнует? — внезапно успокоившись, напоследок уточнила я. Как оказалось, мое спокойствие было лишь иллюзией, иначе с чего это оно столь стремительно разлетелось на куски уже в следующий миг?
— Он уже большой мальчик, в нашем мире не заблудится. Нагуляется — вернется. Всегда возвращается, — пожав плечами, заявил Валь и виновато улыбнулся своим посетителям — мол, эти женщины, вы ведь знаете…
Рррр! И других слов у меня нет! Мысли озвучивать не стану, а то инфаркт хватит половину присутствующих, ибо благородные дамы не то что так не выражаются, а даже не знают о том, что такие вещи в природе существуют.
Эльфийской стрелой вылетев из кабинета, я, кажется, окончательно распугала посетителей Валя. Ну, так ему и надо! Мог бы потратить на меня пару минут и рассказать, в каком направлении скрылся его блудный родитель. Да и ментальная связь между столь близкими родственниками у альвов, если верить Сабрисе, присутствует. Может, Нил бы вернулся, если бы его просто позвали… Ууу, неблагодарные!
Кстати, Сабриса! Она ведь тоже дочка Нила! Эх, была же в институте — надо было сразу о ней вспомнить, а не мчаться на другой конец столицы к этому… принцу!
Но ладно, раз уж все равно я здесь, попробуем найти шефа. Или хотя бы ее супруга, ибо неуловимость Витории Туманной давно вошла в поговорку.
Обежав все помещения дворца, некоторые даже не единожды, но так и не найдя следов нужных мне личностей, я хлопнула себя по лбу и схватилась за кольцо. Есть у меня такой недостаток: магофоны и подобные им средства связи я использую лишь в самом крайнем случае. Да-да, я из тех идиотов, кто сначала обежит все комнаты, а потом пошлет зов и поинтересуется, где стоит искать.
Повернув на пальчике колечко с молочно-белым опалом камнем вниз, я мысленно потянулась к своему шефу. Та откликнулась как всегда незамедлительно. Это меня в ней всегда удивляло, я ведь пока лишь стажерка, а мне столько высочайшего внимания…
Я даже не успела озвучить свою мысль, как последовал короткий приказ: «Жди». Я недоуменно посмотрела на кольцо. Камень уже не мерцал, нить связи, едва установившись, тут же была оборвана.
Она вышла из-за угла минуту спустя. Вот так всегда, ищешь ее, ищешь, а пошлешь зов — и она перед тобой. И снова в новом образе. Запомнить внешность Витории Туманной невозможно — нимфа иллюзий каждый раз предстает под новой личиной. Сегодня она была сказочной феей с тускло светящейся внутренним светом кожей, водопадом серебристых волос и таинственными серо-сиреневыми глазами. Наряд, кстати, был выбран под цвет глаз и безумно ей шел.
