– Ладно, ща будем.
Управившись с завтраком, Иван напялил на себя корону, мантию, подхватил державу со скипетром и широким шагом двинулся на «удиенцию». Василиса едва поспевала за ним:
– Куда ты так торопишься?
– Дела, матушка, дела,– не вдаваясь в подробности, отмахнулся Иван, врываясь в тронный зал.
– Зови первого! – распорядился он, взгромождаясь на трон. «Сотовый» слетел с карниза и пристроился за плечом Ивана. Вдруг царю-батюшке срочная связь потребуется? Не успела царица пристроиться рядом, как дверь распахнулась.
– Посол непобедимого хана Кучума мурза Буль-Буль-оглы,– раздался трубный голос глашатая,– вместе со своим ханом.
– Почему с ханом? – оторопел Иван. Василиса пожала плечами.
Первым показался мурза. Затравленно оглядевшись, он с облегчением вздохнул, потрогал распухший нос и робко перешагнул порог. Следом внесли непобедимого хана. На носилках. Весь замотанный не первой свежести тряпицами, заменявшими бинты, он больше походил на мумию, чем на хана. В руке бедолаги поблескивало что-то желтое. Но что, разобрать было трудно. Пока Василиса с Иваном хлопали глазами, процессия доползла до трона, мурза, содрав соболий малахай с головы, шмякнул его об пол и ринулся следом, догоняя шапку своей гладко выбритой головой. Пол содрогнулся. Даже соболий мех не смягчил удара.
– Иван-царь! Тебя хотим!
– Не дам! – испугалась Василиса, вцепившись в мужа.
– Зачем? – настороженно спросил Иван.
– Жизнь совсем худой стал! Пришел наш земля Еремка с Тимошкой. Марьюшку давай, говорит! Нету, аднака! Тогда прописка давай! Какой прописка в юрта, аднака? Еремка с Тимошкой сразу голова бей! Больна бей! Ты чурка нерусска, аднака, пасол вона!
– От меня-то что хочешь? – Иван заерзал на троне. Ему стало стыдно за некультурное поведение своих подданных, и он просто не знал, что сказать несчастному послу и его побитому хану.
– Юрта хочу! Прописка давай! Дед мой юрта жил, прадед юрта жил, я тоже хочу!
– Так земли-то вроде не мои…– окончательно растерялся Иван,– не завоевывал еще.
– Твой земля, аднака! Хана Кучума ключ принесла. Золотой! – Посол шустро вскочил с колен, выдрал из руки хана ключ и подполз с ним к трону.– Только прописка дай! Домой хочу, аднака!
– Ай да папа! – ахнула Василиса.– Повезло тебе, непутевому, с побратимом,– зашептала она в ухо мужу.– Я-то все думала, почему один спасать не пошел? Счастье свое наудачу толпе отдал. А он все просчитал! Все предвидел! Листовками народ поднял, и каков результат! Соглашайся!
Иван поднялся. Долгие речи ему толкать было недосуг. В «Дремучем бору» его ждала верная команда, жаждущая обсудить дальнейший план действий за рюмкой эликсира. Рядом переминались с ноги на ногу воеводы и Чебурашка, мечтавшие о том же.
– Вот моя воля царская! Зауралье мы берем. Уговорили. Но чтоб вы у меня… спрашивать буду строго! В случае чего сам лично…
Иван потряс пудовым кулаком. Мурза попытался залезть под шапку, хан оказался с другой стороны носилок, старательно делая вид, что висит там уже давно.– Грамотки вам выпишут. Я за-верю. Следующий!
– Посол Страны восходящего солнца, попирающей ногами Поднебесную и Наднебесную…
– Ну это он загнул.– Иван недоверчиво почесал затылок, поворачиваясь к воеводе.
– Портки лопнут,– согласился Никита Авдеевич.
– А при чем здесь Поднебесная? – удивился Чебурашка.– Мы их посла недавно выперли.
– Амбиции,– коротко пояснила Василиса,– они давно на Китай зубы точат.
– …Сухимото Квазимото!
Японский посол вошел в зал упругой походкой самурая, зыркая голодными глазами по сторонам. За последнюю седмицу он только раз смог относительно прилично покушать – съел всех трех канареек, подаренных ему императором. Но это было позавчера. Продуктовые склады посольства были пусты.
– С чем пришел, посол иноземный? – спросил царь-батюшка, тоскливо косясь на дверь.
Василиса ткнула его локотком в бок.
– Мы приветствуем нового посла Страны восходящего солнца,– приветливо улыбнулась она самураю.
Иван тяжело вздохнул. Дела государственные утомляли державного. Если б не Премудрая, закатил бы узкоглазому в рыло. С левой, дабы не убить сразу, а потом войнушкой, душой отдохнуть, порезвиться… Царь-батюшка мечтательно почесал правую руку, затем, опомнившись, почесал левую.
– Вано-джан! Василис-джан! Ест балшой лычный просьб и малэнкий, савсэм малэнкий гасударственный дэл! – сложив ладошки на груди, произнес посол и вежливо, в лучших традициях восточного этикета, поклонился.
Василису было трудно удивить, но это оказался как раз тот случай, когда глаза у нее действительно стали квадратными. Она повернулась к глашатаю:
– Ты ничего не перепутал? Это японский посол?
– Так как же, матушка,– глашатай уставился в свои бумаги,– вот тут черным по белому написано: «…взамен внезапно заболевшего Такиямы Забухавы назначаем Сухимото Квазимото…»
Внешний вид посла вообще-то соответствовал его восточной национальности, но вот прононс…
– Обыжаеш,– расстроился посол,– моя чэстный японский джыгит…
– Вам на Кавказе бывать не приходилось? – на всякий случай поинтересовалась царица.
– О-о-о! Картли! – восторженно взвыл посол.– Мехети! Тбилиси знаеш?
– Бывать не приходилось, но про город сей знаю. Негоцианты приезжие рассказывали. Вскорости послов от них ждем.
– Посол! – Сухимото выразительно ткнул себя в грудь.– Дывадацать дыва год посол!
– Вот в чем дело,– успокоилась царица,– двадцать два года в Тбилиси служил, а теперь тебя сюда перевели?
– Вах! Какой умный женщин! И главное – красивый! – Посол совсем неяпонским жестом приложил руку к сердцу. Василиса зарделась.
Это Ивану не понравилось. К славословиям в свой адрес, как и в адрес царицы-матушки, он давно уже привык, но в глазах Сухимото Квазимото горел нездоровый огонек.
– Так что там у тебя,– насупился царь-батюшка,– просьбы, дела, вываливай…
– Вежливей,– прошипела Василиса уголком рта, вторично вонзая локоток в бок венценосного супруга.– Начнем с просьбы,– ласково обратилась Премудрая к послу.– Что заботит вас, чем помочь можем?
– Сэм дэн назад дракон прилэтэт должэн. Кусю. Хароший дракон. Почтовый. Вчера прилэтэл.
– Ну и?..– вопросительно поднял глаза Иван.
– Вах! Вах! Силно балной! Крыло битый, нога битый, морда битый.
– Кто посмел на дипкурьера наезжать? – немедленно разъярился Иван.
– Птичка. Черный такой, но наглый, да?
– Что, одна птичка? – удивилась Василиса.
– Зачэм одна? Цэлый отар! Спросил, куда лэти-и-иш? Зачэм лети-и-иш? А Кусю хоть балшой, но глюпый, глюпый. Маладо-о-ой. За рэзвость цэним. Все как ест сказал! Золото везу-у-у! Почта везу-у-у! Как почта сказал, так птичка обидэлся! Сэрдитый стал! Почта Кусю сахранил. Скушал. Золота – нэт! – Сухимото Квазимото побагровел.– Слюшай, слэдущий раз зарэжу на фик! – Тут японское начало возобладало, и самурай временно придавил джигита.– Вано-джан, Василис-джан, балшой просьб. Кушат хотим. Зарплат тэпэр шест месяц ждать.
– Батюшки,– ахнула Василиса,– да они ж голодные!
– Чтоб у нас на Руси гости иноземные, да еще и послы к тому же, с голоду пухли… Сколько там дракон ваш золота вез?
– Балшой сумма! Тысяча! Золотом тысяча. Да?
– В день?
– Какой дэнь? Слюшай! Полгод!
– Тьфу,– сплюнул Иван,– я-то думал… Распорядись,– он кивнул Чебурашке,– скомпенсировать в десятикратном размере.
– Может, в тройном? – с надеждой спросил министр финансов.
– В десятичном!!! – рявкнул Иван.– На нашей территории наезд был, нам и ответ держать!
Василиса одобрительно кивнула.
– Вах! Какой джигит! – восхитился посол.
– А варнаков этих накажем, как найдем…
– Чего там искать! – фыркнула Василиса.– «Сотовые» твои Кусю за конкурента приняли.
– Да я из них «полусотовую» сделаю,– вскипел Иван.
– Правильно, хватит и половины дозы,– согласилась царица.
«Сотовый» за спиной Ивана слабо каркнул и упал в обморок.
