– С этим разобрались. Что еще? Государственное дело, говоришь?
– Письмо от великий император. Хароший письмо. Сюда брат нэ стал.
– Почему?
– Я говору. Дракон глюпый. Письмо глотал. Мы полдня ждал. Получил. Потом полдня ждал, чтоб прочэсть. Три раз обморок падал.
– А че падал-то? – заинтересовался Иван.
– Слюшай! Нэмножко… ну, савсэм нэмножко плехо пахнул, да?
– Ну и что император от нас хочет?
– Курильский острова хочэт!
– Так они ж не мои.
– Падарить хочэт! Вах! Как дарагому другу падарить!
– Да на шута они мне? – Иван пожал плечами, не обращая внимания на отчаянные знаки Василисы. Прием безобразно затянулся, что сильно раздражало державного.
– Нэ хочэш? – расстроился посол.– А Сахалин хочэш?
– Беру и то и другое,– сердито буркнул Иван, сообразив, что только так можно ускорить процедуру.
Василиса облегченно вздохнула. Посол тоже. Дело его было наполовину сделано.
– Подарок щедрый,– милостиво кивнула царица послу.– Чем мы могли бы отблагодарить императора? И, извините за нескромный вопрос, почему в письме ни разу не был упомянут сегунат? Что случилось с Великим Сегуном, охранявшим покой императорской семьи?
Василиса умела смотреть в корень и задавать порой неудобные вопросы.
– Великий Сегун и его самурай на болничном…– неохотно пробурчал Сухимото Квазимото, старательно отводя глаза.– Слюшай! – внезапно взорвался посол.– Убэри свой джигит из Японий, да?
– И до вас уже добрались? – поразилась Василиса.– Когда ж они успели?
– Откуда знай? Приплыл свой лодка! Весла махай так, что вся кита разбегайся! На ускоритэл плыл говорит! Элисир называется, да? Всэм самурай морда набил. Марьюшка да элисир требует. Прэдлагал сакэ – нэ хочэт! Обижаэт! «Это пойла сапоги мыть»,– гаварыт! Гейша всэх… слюшай! У нас глаза узкий, да? Нэ хатим круглый. Забэри Сахалин, забэри Курилы, забэри свой джигит! Вот такой малэнкий палитичэский дэл к тэбэ.
– Успокойте его императорское величество,– мило улыбаясь, сказала Василиса послу,– мы с удовольствием удовлетворим его маленькую просьбу и с благодарностью примем его щедрые подарки.– Она повернулась к воеводе: – Готовьте «сотовую», пусть сообщат спасителям Отечества, чтоб двигались на освоение подаренных нам новых земель.
Посол просветлел лицом. Иван тоже. Как только Сухимото Квазимото удалился, глашатай громогласно объявил:
– Посол! Тайный!!! Козья мор… пардон… Коза с носом… нострой, в смысле… да он сам все объяснит! – Глашатай безнадежно махнул рукой, отчаявшись по-нормальному представить странного посла. Имя его нескромное он объявить даже не решился.
В залу стремительной походкой вошел человек в развевающемся черном плаще. На лице его сидела плотная черная маска с узкими прорезями для глаз, голову украшала черная треуголка.
– Я дон Карлеоне,– с легкой угрозой в голосе сообщил он, приблизившись к трону,– глава сицилийской и итальянской мафии. Ночной правитель и того и другого! – Он скинул треуголку и слегка тряхнул головой, изображая поклон.
– Царь,– лаконично ответил Иван, слегка приподнял корону и кинул ее обратно на свою пышную шевелюру.– Что-то он мне не нравится,– громогласно шепнул державный Василисе.– Можно я сперва ему морду набью, а потом расспросим, чего хочет?
Даже черная маска не сумела скрыть бледности, наползшей на лицо дона Карлеоне.
– Нельзя.– Ладошка Василисы прикрыла могучую длань мужа.– Дипломатический этикет не позволяет…
Дон Карлеоне облегченно вытер пот со лба маской:
– У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
– Послушаем,– Василиса внимательно глядела на ночного правителя Италии.
– Предлагаю вам пол-Венеции. Половина ваша, половина моя.
– А че это половину? – Иван борзел на глазах. Посол ему явно не нравился.
– Хорошо, предлагаю вам пол-Италии.
– Это больше, чем пол-Венеции? – спросил Иван у Василисы.
– Больше, больше,– успокоила его царица.– Соглашайся, кажется, наши спасители Отечества уже там.
– Ладно, беру и то и другое,– милостиво согласился Иван. Он спешил в «Дремучий бор». Только это и спасло Италию и Сицилию от полной аннексии.
20
К приходу «папы» фрау Грета подготовилась основательно. Она здраво рассудила, что каким бы ни был богатырем этот неведомый «папа», но столько эликсиру ему не высосать. А потому старушка со спокойной совестью пустила половину в оборот и на вырученные деньги…
Илья вломился на поляну верхом на сером «коне». Вожжами были уши, шпорами каблуки его старых десантных ботинок, которыми он безжалостно колошматил скакуна под брюхо.
– Не могу больше! – взвыл изнемогший скакун и рухнул, недотянув до избушки. Илья кубарем покатился по траве. Спецназовская выучка не подвела. Сделав пару-тройку кульбитов, он сбил с ног спешившую навстречу старушку, вскочил, поймал ее на лету и заорал:
– Коня мне!
Стая, высыпавшая следом, повалилась на своего вожака. Они все уже побывали под «седлом» и были не в лучшей форме, чем их серый шеф. Илья зарычал.
– Какой мужчина! – Фрау Грета обхватила Илью за шею и запечатлела на его устах страстный поцелуй.
– А… э…– Капитан с трудом оторвал от себя разомлевшую старушку.– Здрасте,– ошарашенно произнес он. На большее у него фантазии не хватило.
– И тебе желаем здравствовать, добрый молодец,– жизнерадостно ответствовала фрау и взмахнула рукой.
грянул хор из кустов, окружавших поляну. Страшные лесные разбойники орали торжественную оду в честь прибытия легендарного «папы» в эти забытые богом леса Тюрингии. «Папа» затравленно оглянулся. Из пряничного домика к нему с охапками цветов неслась толпа киндеренков.
– Спасибо за наше счастливое детство! – проскандировали они и дружно швырнули букеты.
Цветочная пыльца проникла в ноздри капитана, он оглушительно чихнул. По мановению руки старушки киндерята понеслись обратно доедать пряничный домик. Фрау сегодня была добрая.
– Мне бы коня…– растерянно пробормотал капитан.
– Будет,– жизнерадостно успокоила его фрау Грета, – но только после баньки и всего остального… как положено. А вы, серенькие, свободны, – обрадовала она его «конницу».
Откуда только силы взялись. Серых как ветром сдуло. В ситуацию Илья до конца не въехал, но понял, что его здесь ждали и, похоже, заготовили культурно-развлекательную программу, от которой будет не так-то легко отвертеться. Он кинул взгляд на длинный стол, установленный неподалеку от избушки и заваленный кулинарными изысками и стандартными бутылками эликсира, что наводило на мысль о деревенской свадьбе. Расторопные разбойнички подкатывали к столу бочонок пива, доставленный сюда по заказу ведьмы аж из самой Баварии. «Пожалуй, стоит здесь задержаться чуток,– мелькнуло в голове капитана,– а то и впрямь можно ноги протянуть». Азарт сумасшедшей гонки схлынул, и сразу навалилась усталость.
– Спасибо, люди добрые, не откажусь.
– Что-то я не пойму.– Яга потрясла головой, наблюдая сцену, разворачивавшуюся в далекой Тюрингии. Синдикат теснился у нее за спиной, следя за действиями энергичной фрау.
– Тебе что-то не нравится? – удивился Иван.– Душевно встретили. Прониклась старушка. Глянь какую баньку отгрохала. У нас на Руси до такого хрен бы кто додумался,– со смехом заметил он.
– Вот это-то и странно. Сплошной мрамор. На какие шиши, хотела бы я знать?
– А эликсирчику-то не хватает,– хмыкнул Паромщик,– ящика три как минимум.
– Ну, тогда ясно,– Никита Авдеевич пожал плечами,– в оборот пустила. Вот вам и банька.
Чебурашка схватился за свой «куркулятор».
– Вы на дорожку только посмотрите,– ахнула Ягуся,– ну-ка, серебряное наше, покажи, как далеко она бежит.
