– Не хочется признаваться, но цыпа права, – хмыкнул Вал. – На кого бы ни работал наемник, он работает честно. Уж коль ты подрядился об оплате – будь добр выполнить задание. Наняли нас угрохать чудище – угрохаем. Всем польза, оно-то не разбирает, человек ты, тролль либо вампир.
Неподдельное отчаяние Лёна, раз вспыхнув, перешло в скрытую, хроническую форму. Больше он не проронил ни слова, но угрюмо потащился за нами следом, отставая шага на три.
Бесстрашные старушки на лавочке тешили себя мочеными яблочками, любуясь красочным закатом. В храм они не торопились да, похоже, и не собирались. Двоякое отношение местных к «вампиру» не переставало меня удивлять.
– Слышь, бабки, у нас к вам дело имеется, – Вал подсел на край лавки, бесцеремонно приобняв ближайшую старушку, – вы, поди, округу здешнюю как свои пять зубов знаете. Надоумьте – нет ли где развалюхи заброшенной – сарая там, амбара на отшибе либо домишки погорелого?
Бабки переглянулись.
– А что, Стаська, купцово гумно стоит ишшо?
– А как же. Солома, почитай, вся погнила, а стропила ничаво, еще Гатька-плотник ставил, – охотно откликнулась вторая бабка.
– Это который, спимшись, в колодезе мракобесов на жмых ловил? – уточнила третья.
– Он самый. Толковый был парень, царство ему небесное. Бывалоча идет по улице – со всеми здоровкается, раскланивается, ручку норовит облобызать. Ну, поднесешь ему, сердешному, чарку первача али рассолу – смотря какая у человека нужда приключилась…
– Эй, бабка, ближе к делу, – не выдержал Вал. – Балаболить на привозе будешь. Где это гхырово гумно?
– Да не гхырово, милок, купцово. Купец в ем повесился. Купчиху свою с Ганькой застукал, когда те спозаранку вино заморское потребляли. Ну, грешным делом, порешил обоих, а сам, сердешный…
– Бабка!!!
– Нет, погоди, – перебила я тролля. – Я хочу узнать поподробнее о столь радикальной антиалкогольной кампании! Или купец сам хотел выпить, а ему не хватило?
– Дык они вино в купцовой постели потребляли, сердешные…
– Я с вашими «сердешными» сам сердечником заделаюсь! – рявкнул тролль. – А ну, говорите живо, куда нам путь держать?
Поджав сухие губы, бабка махнула рукой вдоль улицы.
– За околицей налево повернете, оттуда гумно уже хорошо видать – посередь луга, приметное.
– Лён, ты с нами?
Вампир неопределенно хмыкнул.
– Можешь остаться, подождать нас в корчме.
– Нет, – отрезал Лён. – Но учтите, я по-прежнему против этой сомнительной авантюры.
– Тогда будешь приманкой, – обрадовала я вампира. – Можешь выражать свой протест, стоя на видном месте.
– Это еще почему?
– Потому что я буду сидеть в засаде, а Вал будет меня прикрывать.
– За что мне такая честь?
– Ты лучше всех видишь в темноте, самый ловкий и сильный. Если заклинание не уложит зверюгу на месте, у тебя будет больше шансов ее добить.
– Если оно не уложит ее на месте, – хмуро проворчал Лён, – я добью кое-кого еще…
Лекция 10
Неестествознание
Отыскав гумно, мы тут же отыскали следы. Влажная земля пестрела свежими отпечатками лап громадной кошки, а потемневшие от времени бревна были изодраны когтями до желтоватой щепы. Зазубрины впечатляли. Приставленная к стене лестница упиралась в узкое окошко под самой крышей.
– Он там, как ты думаешь? – тролль напряженно вглядывался в темный проем окна.
– Да нет, вряд ли, – немедленно отозвался Лён. – По крайней мере, я ничего не чувствую.
– Тогда входим, – решил Вал, отодвигая засов.
В гумне царил душный полумрак. Вдоль стен тянулись неровные стожки старой, пахнущей трухой и плесенью соломы. На балках покачивались вязанки полуоблетевших березовых веников. Разрушенное до середины потолочное перекрытие обнажало чердак, заваленный светлым луговым сеном.
– Ишь ты, какие стога. Крыс, наверное, полно, – поежилась я, носком сапога шурша в соломе.
– Тут нет крыс, – возразил Лён, переступая через дочиста обглоданный козий скелет. – Ни единой. Даже странно.
– Большой кошке – большую мышку, – тролль остановился под неровной кромкой перекрытия, приподнялся на цыпочки, пытаясь заглянуть на чердак. – Во, оттуда он и вылазит. Значит, так. Мы с цыпой прячемся у стены за соломой, а ты станешь вот там, посередине, чтоб и мы тебя видели, и у киски слюнки потекли. Как только она выскочит и начнет тебя жрать, цыпа долбанет ее молнией, а мы зажмем в клещи и порубим на фарш.
– Грубо, Вал, – поморщилась я. – Разбрасываться молниями в гумне чревато, да и Лёна можно задеть. У меня есть изящное заклинание, специально для такого случая. Мантихор растает, как вешний снег, ты и до пяти сосчитать не успеешь. Ты же обеспечишь мое прикрытие – мало ли что, вдруг я покажусь мантихору более аппетитной, чем вампир?
– Надеюсь, – мрачно сказал Лён.
Звонко прокукарекал полуночник-петух, и почти сразу Вал двинул меня локтем в бок. Поперхнувшись вдохом, я проследила за его взглядом, упиравшимся в разметы соломы на чердаке. Там что-то шевельнулось. Я пробормотала заклинание ночного видения, в амбаре резко посветлело, попутно окрасив внутренность строения в веселенькие пурпурные тона. Теперь я отчетливо различала лобастую кошачью голову, озиравшуюся по сторонам. Мантихор устроил себе нечто вроде дупла в стоге, любопытно выглядывая из узкого лаза. Лён переступил с ноги на ногу, и зверь мгновенно насторожил острые ушки с забавными кисточками на кончиках. На усатой морде застыло наивно-удивленное выражение котенка, впервые увидевшего живую мышь. Помедлив, мантихор выбрался из соломы, поочередно отряхивая лапки, словно выходящий из воды кот. Сжавшись в комок и опустив морду, зверь постоял у края чердака, пощелкивая хвостом по доскам, затем решился и спрыгнул.
Изящно спланировав на кожистых крыльях, мантихор приземлился в десяти локтях от Лёна. Оба изобразили живейший интерес. Рука Лёна нащупала оголовье меча, мантихор припал к земле, подергивая длинным хвостом.
– Самка, – шепнула я. – Это плохо. Она мельче, но гораздо проворнее.
Киса потянулась, выпустив когти и прогнув спину.
– Мр-р-р? – ласково вопросила она.
– Кончай ее, – жарко выдохнул тролль мне в ухо.
– Сейчас. Пусть Лён ее как-нибудь отвлечет.
Вампир возмущенно покосился в нашу сторону. Он не слышал меня в прямом смысле слова, но с легкостью читал мысли в радиусе до пятисот локтей.
– От чего отвлекать-то?
– А хотя бы от себя, – я лихорадочно рылась в сумке. – Не то… Это за шестой курс, а нужен за первый семестр седьмого.
– Что ты там ищешь? – Вал удивленно воззрился на кучу тетрадей, выпавших из перевернутой сумки.
– Конспект… Я забыла заклинание…
– Что?! – взревел Вал, напрочь забыв о конспирации.
– Ну да, а с кем не бывает? Маги тоже люди…
Острие меча описало сверкающую дугу. Хвост изогнулся вопросительным знаком, длинная кисточка распушилась, обнажив кривое жало-ятаган размером с ладонь, во впадинках которого влажно поблескивал яд.
Вампир и мантихора закружились по гумну, не спуская друг с друга хищно прищуренных глаз.
– А что оно из себя представляет? – тролль бегло пролистал первый попавшийся конспект. – Ну у вас, магов, и символика – ни одной руны не разобрать!
– Где? А, это у меня такой почерк.
– Кис-кис-кис… – неожиданно заворковал вампир, протягивая к мантихоре свободную руку.
Я похолодела. Повелитель Догевы рехнулся!
Мантихора легла и с мурлыканьем заскребла по полу кончиком хвоста. Лён опустил меч. Помедлив, убрал за спину.
– Что ты делаешь, сукин гхыр! – заорал тролль, выскакивая из стога. – Бей ее, морду рыжую!
Ни Лён, ни мантихора не удостоили его вниманием. Я запоздало вспомнила, что мантихоры чуют человека за версту и наше присутствие в сарае не было для нее новостью. Зверюга перевернулась на спину, распластав крылья по обе стороны тела, вампир присел на корточки и начал медленно почесывать золотистое брюшко в черных подпалинах. Мурлыканье усилилось.
