Сталин требует от Центра специальных военных полномочий «для своевременного принятия срочных мер». Полномочия получены, и он приступает к действиям, зная — падение Царицына откроет белым путь к Москве.
Один и тот же народ становится друг против друга, по обе стороны народившейся и умирающей, красной и белой идей. Стоят насмерть. Внутри каждого лагеря свои жесткие камни.
Сталин, с помощью представителя ЧК Червякова, «чистит» командование недавно созданной Красной Армии, арестовывает почти весь штаб военного округа, держит его на барже, которая потом «случайно» тонет. Имя Сталина в Царицыне произносят шепотом.
Медовые месяцы недоучившейся гимназистки обагрены кровью.
Она видит вокруг ужас, смерть, слышит стрельбу. При чем тут она?
Да, Надя всосала большевизм с молоком матери, но домашний большевизм и жестокая реальность лета 1918 года мало похожи. Борьба за дело рабочего класса — дело нешуточное.
Любовь под пулями?
Любовь революционная, припахивающая чужой смертью? Так и у Раскольникова с Ларисой. Так и у Клима Ворошилова с Екатериной.
Надя любит Сталина? Она его жена! С ума можно сойти от того, что брошено к ее ногам.
Остановить бы ее тогда и спросить: ты любишь Иосифа Джугашвили? Немолодого, угрюмого, странного человека?
Она не поймет — она любит Сталина, революционера, борца, вождя.
Разве такое трудно предположить? Легче легкого.
И Сталин, и Ворошилов, и Раскольников взяли с собой женщин на боевые позиции, рискуя…
Похоже, не так уж и рисковали они своими походными женщинами за плотным прикрытием красногвардейцев и матросов. Во всяком случае, ни с одной тогда ничего не случилось.
У Романа Гуля, описывающего оборону Царицына, нет ни слова о Наде, но есть строки о Екатерине Ворошиловой: «В полуразграбленном, пустынном особняке горчичного фабриканта командарм Клим Ворошилов живет с женой Екатериной Давидовной. Екатерина Давидовна нарядная, изящная женщина. Она пролетает по городу на военном автомобиле».
Наверное, и Надя так же.
А выше, по Волге, вместе с Раскольниковым в эти дни совершает свои подвиги Лариса Рейснер. Она встретится с Надей в Москве 7 ноября 1918 года, на приеме в честь первой годовщины Октября. Надежда отведает знаменитой черной икры, привезенной Ларисой.
Вернувшись из «медового похода», Надежда Аллилуева начинает работать секретарем Ленина. Она оказывается прекрасным, исполнительным, неутомимым работником. Ленин доверяет ей самые секретные материалы.
Юная Надя, конечно же, попадает под магическое обаяние, которое отмечают все женщины, когда-либо общавшиеся с Лениным.
Ему приятно видеть возле себя милое, молодое аллилуевское личико. Что он думает о ней и о Сталине, уже доподлинно зная ему цену? Жалеет Надежду? Или вообще не думает ни о чем личном, видя в каждом человеческом существе лишь работника революции?
Жена Сталина — секретарь Ленина. Отличная позиция для Сталина — он будет знать все об Ильиче.
Сталин, однако, сталкивается с тем, что его молодая жена не сообщает ему секретных сведений. Поначалу это нравится: крепким орешком оказалась Надя. Но бывают ситуации, когда ему необходимо знать. А она молчит. И ничего с ней не поделаешь.
В дневнике дежурных секретарей запись секретаря Н.С.Аллилуевой: «Владимир Ильич нездоров… Мария Ильинична сказала, чтобы его ничем не беспокоить — если сам запросит об ответах, то запросить кого следует. Приема никакого, поручений пока никаких. Есть два пакета от Сталина и Зиновьева — об них ни гугу, пока не будет особого распоряжения и разрешения…»
Надежде нравится, что ей доверяют тайны, не должные быть известными даже Сталину. Ей приятна самостоятельность, отдельность от него. Ему неприятно. Коса начинает находить на камень. Особенности его натуры, волею судьбы оказавшиеся позднее заметными миллионам людей, придвигаются к ней вплотную.
Ленин и Крупская, с их дореволюционным воспитанием, безусловно, ближе Надежде Аллилуевой, чем грубый, резкий, беспощадный муж.
Она хочет думать, что любит его.
Она хочет его любить.
Она его любит!
Милую Наденьку, выросшую на глазах революционеров, ныне властвующих в Кремле, кажется, обожают все окружающие, но, когда она опаздывает на работу и делает ошибки в серьезных текстах, ей не делают поблажек. Ленин берет ее под защиту: секретарь Аллилуева не манкирует обязанностями, она родила ребенка, не справляется, а грамотность — дело наживное.
Волею судьбы двадцатидвухлетняя Надежда оказывается внутри конфликта Ленин — Крупская — Сталин и ведет себя безукоризненно.
Волею судьбы она, еще с царицынских времен, свидетельница конфликта Сталин — Троцкий.
Присматривается к ленинским соратникам — они заметно изменились после революции. Раньше их подозрительность была в основном направлена на царский строй и на враждебные партии. Теперь друг на друга. Сталин такой же.
Она одной из первых узнает о «Завещании Ленина», в котором он точно и беспощадно характеризует ее мужа. Надежда вынуждена самой себе сказать, что Ленин прав: Сталин груб, резок, несправедлив. К ней тоже. А может быть, несправедлива она? Они очень разные. Может, просто не понимают друг друга? Она молода, хочется веселиться, учиться — жить! Тут, в кремлевской клетке, она — затворница. Под охраной, как в тюрьме со всеми удобствами. И люди вокруг старые, сорока-, пятидесятилетние, озабоченные властью. Скука!
И он разочарован: лучше бы привез девушку из грузинской деревни. Все сделал для Нади: вопреки своим принципам терпит в доме нянек и кухарок. Чего не хватает? Каждое ее желание — закон. У мамы, что ли, с папой ей такое снилось? Дом на широкую ногу: еду, какую хочешь, выписывай — принесут. Любой театр или кино — пожалуйста. Он, правда, не всегда сопровождает, и она обижается. Потерпи, занят. Чего мало? Скрытная. В истории с «Завещанием Ленина» как себя повела? Не на стороне мужа! В общем-то, по-большевистски правильно, но обидно: жена против мужа.
Нервная очень, в мать. У Ольги Евгеньевны шизофрения. Теперь это Сталину доподлинно известно: Ольга ходит в кремлевскую спецполиклинику, ему оттуда докладывают.
Девушка из грузинской деревни лучше подходила бы ему в жены. Такая, как Екатерина Сванидзе.
Троцкий в своих воспоминаниях называет Екатерину Сванидзе «молодой, малокультурной грузинкой» — однако известно, у этой девушки из грузинской деревни до четырнадцати лет были домашние учителя, брат ее учился в Берлине.
Психология революционеров, построенная на классовом подходе, заведомо определяла: если человек из деревни, значит, беден и малокультурен.
И то и другое в реальной жизни необязательно. Бедность притбилисской деревни с бархатным климатом весьма сомнительна, а что касается культуры, то человечеству еще предстоит разобраться, не взято ли лучшее в культуре любого народа у его прародителя, возделывавшего землю?
Иосиф Иремашвили в воспоминаниях о молодых годах Сталина приводит его слова, сказанные на похоронах первой жены:
«Это существо смягчало мое каменное сердце; она умерла — и вместе с ней последние теплые чувства к людям». Они возродились: к Надежде, к детям. Надежда всегда была строга с детьми, а Сталин — мягок и добр. Каменные сердца чувствительны.
После смерти Ленина его секретарь Надежда Аллилуева идет работать в журнал «Революция и культура». Не имея образования, кроме шести классов гимназии и секретарских навыков, приобретенных в ленинской канцелярии, она успешно постигает редакционную работу.
Любым делом будет она заниматься, лишь бы не сидеть в кремлевских стенах с детьми и не нудиться по ночам в застольях с компанией мужа.
Проблема детей решается просто — няня, экономка, ребята-чекисты из охраны.
Застолье обязывает. Она не пьет и не выносит пьющего застолья, а Иосиф Виссарионович обожает застолье в силу национального характера и таких внезапно открывшихся неограниченных возможностей пить сколько и что душе угодно. Любит вино «Хванчкару».
Кто-то из двух должен уступить. Она уступает, уступает, уступает, уступает… И срывается, убегает с детьми к родителям.
