– Это копия, – сказал он. – Матрица кодона остается у меня. Уровень данной копии – Эхейх-Гамчикот, если вам это что-то говорит.
Юрий Бенедиктович кивнул. Он знал, что кодон может реализовать пять уровней одной из девяти Сил подчинения, Сил Бога, как их называли. Уровни были зашифрованы текстами каббалы под названиями: Чай-гидиель – Дьявольская Мудрость, Сатариал – Дьявольское Понимание, Гамчикот – Дьявольское Милосердие, Голаб – Дьявольская Жестокость и Тогарини – Дьявольская Красота. Последний уровень был самым мощным и неотразимым и в то же время опасным для обладателя.
– Как только получу «удавы», вы получите кодоны всех уровней, – добавил настоятель Храма Гаутамы. – Надеюсь, это произойдет скоро.
И Юрьев проглотил обидный тон реплики.
Вернувшись в Москву, он встретился с Блохинцевым, который не рискнул участвовать в прямых разборках с Посвященными, обменялся с ним информацией и стал ждать известий из Рязани. Но вечером в тот же день с ним связался Бабуу-Сэнгэ, причем не по телефону через спутниковую связь, а через ментал!
Откровенно испуганный Юрий Бенедиктович открыл свой личный пси-канал, защищенный каскадом виртуальных энергетических уплотнений.
«Бабуу, вы?! Что случилось?»
«Соболев ищет эйнсоф!»
«Откуда вы… не может быть! Он же не знал. Сведения проверены?»
«Не отвлекайтесь на пустые эмоции. Соболев свободно ходит по менталу, не хуже нас с вами, несмотря на пороговый запрет. Он ощупал почти все храмы и соборы на всех континентах, сейчас он в Метеоре…»
«Где?!»
«Я же сказал, отключите свою эмоциональную сферу. Он был в Метеоре, где проходил Большой сход координаторов всех Союзов Неизвестных, и теперь знает о цели схода».
«Откуда у него сведения об эйнсофе?»
«Скорее всего от Хранителей, они ему почему-то благоволят. Но зная о существовании „зоны пересечений миров“, он не ведает ее координат. Пока. Если узнает и доберется туда – произойдет новое Изменение реальности, и боюсь, нам в той новой реальности не будет места».
«Значит, надо, чтобы он не добрался».
«Перехватите его во что бы то ни стало! Вы еще не использовали кодон?»
«Один раз».
«Кто?»
«Носовой».
Недолгое молчание в эфире ментального поля.
«Хорошо. Соболев взял билет на самолет Мадрас – Рим – Париж – Москва. Вылет в десять утра по Москве».
«Может, не стоит торопиться с перехватом? У нас его семья».
«Какого дьявола?! Извините. Чья это идея?»
«Рыкова. Но я поддержал».
«Я лечу к вам, ждите. Если с семьей Соболева что-нибудь случится, мы проиграли!»
«Я так не считаю. Заложники всегда были инструментом давления, и, смею вас уверить, неплохим инструментом».
«Вы не понимаете. Соболев – незавершенный аватара, одно из воплощений Будды, если хотите. На пределе воли он способен инициировать эйнсоф даже на расстоянии… правда, он этого не знает».
«Что же делать?»
«Пора принимать бхуджангасану».
Юрьев понял. Принять позу змеи в символическом смысле означало принять стойку для нанесения удара.
«Что должен делать я?»
«Немедленно приступайте к разработке плана уничтожения всех трех эйнсофов, одного на нашей территории, двух других в Египте и в Австралии. Нужны точечные ядерные удары по соборам и храмам. Носитель – ракета класса „земля-земля“, но в принципе удар можно нанести и с воздуха, с самолета, и с подводной лодки. У вас есть связи во всех военных сферах, рассчитайте доступ, прикиньте, кого надо запрограммировать… короче, нужен детальный план».
«Но ведь эйнсоф разрушить нельзя…»
«Мы уничтожим соборы, города, точные координаты эйнсофов будут потеряны, а радиация в месте удара не позволит Соболеву какое-то время бродить по руинам. Мы же, собравшись вместе, нейтрализуем его. Все поняли?»
Юрьев, ошеломленный перспективой, молчал.
«До встречи, – добавил Бабуу-Сэнгэ. – Я пошлю своих людей на его перехват сам. Не отвлекайтесь. Давайте план».
Канал связи через ментальное поле Земли истончился, растаял.
Юрий Бенедиктович, сидевший дома в своем любимом кресле перед телевизором, так и остался в позе ослепленного жутким видением человека. Потом стряхнул оцепенение и перешел в кабинет, где стоял компьютер. Бабуу сравнил план уничтожения эйнсофа с позой змеи, готовой к броску, но Юрьев далеко не был уверен, что сможет принять бхуджангасану. Ворочая миллионами, управляя коллективами людей, властными структурами, он не был готов к личному участию в напряженном действии. Жить хотелось без особого риска, нажимая на рычаги управления государством издали, дистанционно. Умирать должны другие, но не Посвященный II ступени, добравшийся до заветной цели – власти.
ПЕРЕХВАТ ПОСВЯЩЕННОГО
В парижском аэропорту в самолет сел какой-то монгол или калмык, и Матвей сразу обратил внимание на его поведение: пассажир явно находился под наркотическим трансом или же был болен синдромом «вечеров коктейлей», характерным признаком которого является атаксия – нарушение координации. Матвей попытался мысленно прозондировать его, но с удивлением натолкнулся на умелый блок, пробить который с первого раза не удалось.
Тогда Матвей сел в кресле удобнее, закрыл глаза и приступил к дыхательной медитации. Расслабился, успокоился. Замедлил дыхание. Вдох – пять секунд, выдох – десять. Кашлянул, снимая напряжение. Ничего, это нормально… это естественно… Вдох – выдох… вдох – выдох… Начал слышать звуки внутри себя, несмотря на гомон и суету посадки… хорошо…
Кто-то коснулся руки… стюардесса! Матвей остановился на дороге, ощутив беспокойство. Черт, сбился с потока! Придется все сначала…
Оставаясь неподвижным, он «оглянулся» вокруг. Появилась иллюзия игры света на воде… очаровательно! Умненький объект попался, не хочет раскалываться… возвращаемся к дыханию… вдох – шесть секунд, выдох – двенадцать…
Появились странные огромные летящие птицы, роняющие яйца в океан… Кала-ханса, Птица вне времени и пространства, центральный персонаж индийской мифологии… это узел напряжения, надо отстроиться от него… Вдох – выдох… птица бледнеет, остается чистый голубой фон свечения…
Голова становится легче, светлее, увеличивается в размерах – это расширяется сознание… хорошо, идем дальше…
Продолжая следить за дыханием, Матвей воспарил над Миром и одновременно заполнил собой Мир изнутри. Включился третий глаз. Вот он, объект беспокойства – гигантский кочан капусты с тлеющим угольком внутри. Огонек – деструктивная программа в сознании монгола… нет, все-таки калмыка, а капустные листья – чужой блок. Так, теперь осторожненько развернуть «капусту»… Что там внутри?
Удар по нервам был не слишком сильным, но неожиданным, заставив Матвея сжаться и отступить. Однако кое-что понять он успел.
Калмык был кем-то послан, не важно – кем, для того, чтобы просто взорвать самолет в воздухе. Вместе с собой. Этот мужчина являлся запрограммированным камикадзе, имея под костюмом два жгута пластиковой взрывчатки, способной разнести лайнер на куски.
Почувствовав тошноту и слабость, вспотев, как в бане, Матвей отступил еще дальше, стараясь не спугнуть дремлющее сознание пассажира, настроенное на выполнение приказа. Надо было подумать, как обойти сторожевую команду.
Самолет пошел на взлет. Стюардесса снова продефилировала мимо Матвея, поглядывая на «уснувшего» пассажира, но на этот раз не тронула.
Продолжая дышать в замедленном ритме, Матвей отстроился от всего, что мешало, даже от мыслей, и снова принялся шевелить «капустные листья», уворачиваясь от шипящих «гадюк», подстерегающих его в глубинах психики запрограммированного. Огонек в центре «капусты» стал ярче, и как только последний «лист» был развернут, Матвей послал «нежный» импульс умиротворения и расслабленности.
«Успокойся, все хорошо…»
Калмык (нет, все же бурят, зовут Алаг Дагдаган, шестьдесят шесть лет, монах из Храма Гаутамы, посланник Бабуу-Сэнгэ) успокоился.
«Все хорошо… все отлично… теперь ты должен встать…»
