— Вот как?! — тут же завелся Стив. — Спорим, что не буду? Но согласен бесплатно поделится опытом их отлова с вами, когда стартую отсюда месяц спустя с гориллами. Вы, жалкие новобранцы, сидите там уже черт знает сколько, и будете еще сидеть, когда я отправлюсь обратно с трюмом, набитым товаром! На ваше счастье здесь оказался я, так что радуйтесь — вам не придется безрезультатно гоняться за гориллами до старости… Дядюшка Шарп не бросит вас на произвол судьбы.
— Самоуверенный болван! — разъярилась Кэт. — Да ты хоть знаешь, что их даже увидеть без помощи зондов почти невозможно, не то что поймать? Через месяц ты заговоришь по-другому! Но мы не откроем тебе сразу все наши секреты, сначала заставим как следует поунижаться.
— Ничего подобного, — возразил Шарп. — Предлагаю пари. Сколько вам надо животных?
— Десять пар.
— А мне — двадцать. Но и людей у меня больше. Ставлю банкет у Дагена на обе наши команды, что выполню заказ первым.
— Самовлюбленный нахал! Но мы слишком добры и не станем ловить тебя на слове. У тебя только перенесение лагеря с места на место с помощью твоих двух катеров отнимет половину времени. Ты обречен на проигрыш.
— Ничего не обречен! У меня есть разрешение на посадку корабля, и я его использовал. Мой «Миротворец» стоит в пятистах километрах от вас, а десять человек на катерах уже ушли на архипелаг Гринберга. Ребята там будут работать отдельно, у них только наблюдения. Я оставил себе восемнадцать человек, мы поработаем здесь на скутерах, сменим два-три места, потом переберемся на другой континент. Кстати, насчет вашего приглашения в гости — вряд ли увидимся, заказ срочный. Вот отметить удачное выполнение наших контрактов на Безымянной — совсем другое дело. И я ставлю на то, что мой будет выполнен раньше.
— Годится! Но ты проиграешь.
— Я выиграю, детка, — сказал Стив самым оскорбительным тоном. — Хватит спорить со старшими по званию, а то нашлепаю по заднице! Примите приблизительный план моих перемещений в Восточном Массиве… Готово? Ну, тогда — до встречи. В ресторане Дагена. Готовьте мешок с деньгами — у всех моих ребят прекрасный аппетит.
— Нет, ну каков наглец? — удивилась Кэт, когда Шарп выключил связь. — Надо его проучить.
— До всех дошло, что он сказал по поводу «Миротворца»? — обернулся к нам Крейг. — У него не только разрешение на взлет-посадку трансгалакта, но и на свободное перемещение в атмосфере по всей территории заповедника.
— У Сиднейского института сравнительной анатомии широкие возможности, — усмехнулся я. — Кто же все-таки его настоящий клиент?
— Он говорил, что должен продолжить начатые кем-то наблюдения. Упомянул группу, которая уже вела поиск в этом районе… Но тут несколько лет никого не было… — Рика вдруг осенило: — Что, если эта группа — пропавший экипаж Берка?
— Какая разница, что за группа, и кто клиент Шарпа, — отрезала Кэт. — Вы же все видели, как был озадачен Стив, когда Пит сказал, что он хочет нас выжить отсюда? Каковы бы ни были тайные интересы клиента, сам Шарп не имеет о них никакого понятия. Стив — честный парень. Но за наглость проучить его стоит. Теперь мы просто обязаны завершить отлов раньше него. В жизни не прощу себе, если он выиграет. Давайте утрем нос этому фанфарону.
Гориллы Фостера в больших количествах бродили поблизости от нашего лагеря с момента пленения Патриарха, но помогать нам выиграть пари не собирались. Время от времени срабатывали ловушки в лесу на равнине; почти каждый день приходилось летать к озеру. Единственной нашей стоящей добычей за все это время остались десять оранжевых мартышек, пойманных (точнее — отобранных среди многочисленных пойманных) по дополнительному разрешению, которое не замедлил прислать Шанкар Капур. Клетку с мартышками поставили рядом с клеткой Патриарха, чтобы выяснить, как животные Тихой реагируют на близкое соседство с гориллами. Это могло пригодиться, хотя мы пока и не знали — как. Мартышки поглядывали на огромную обезьяну с почтением, но ничуть ее не стеснялись и не боялись. Патриарх, в свою очередь, не пытался запугать своих соседей, издавая вопли и бросаясь на сетку, что часто делают обезьяны некоторых других видов. Он вообще вел себя с большим достоинством. Кэт часть свободного времени неизменно проводила рядом с жилищем мартышек и быстро подружилась со всеми. Наибольшую симпатию она испытывала к одной из них, молоденькой самочке, едва вышедшей из детского возраста, которую она нарекла Викторией в честь нашей будущей победы над Шарпом, а мы звали Вики. Кэт могла часами сидеть у клетки, разговаривая с Вики, которая отвечала ей на своем тарабарском наречии, похожем на болтовню пьяного инопланетянина. Она ужасно сюсюкала над мартышками, называя их «своими красавицами» и «милыми крошками», но ее общего настроения, безнадежно испорченного отсутствием по утрам в ловушках новых экземпляров горилл, это не улучшало.
— Малыш! — горестно взывала она. — Ты же у нас эксперт по слабостям обезьян, придумай что-нибудь! В прошлый раз ведь придумал?
— Нам надо во что бы то ни стало обскакать Шарпа, — поддержал я. — Если получится, раскрутим старого вояку на самый роскошный обед у Дагена, какой только видел этот ресторан.
— Может, спеть им песенку, или устроить театральное представление, — предложил Крейг. — Ты только скажи, мы все сделаем.
— Я согласна исполнить для них стриптиз посреди пляжа у озера, лишь бы они пошли в ловушки, — сказала Кэт. — И буду готовить завтраки лично для тебя каждое утро в течение месяца по возвращении на Землю.
Всегда веселый и беззаботный Малыш ходил мрачнее тучи. Наконец его посетила мысль, которой он не замедлил поделиться с нами:
— Давайте отправим Патриарха на орбиту, пусть живет в «грузовике» «Артемиды» под присмотром Дианы. Лучше, чем она, мы его не убережем. Вдруг он, сидя здесь в клетке, читает наши мысли и телепатирует своим сородичам о местонахождении ловушек, чтобы они и близко не подходили?
Предположение Рика было не менее фантастическим, чем его задумка поставить ловушку на месте бывшего лагеря, понадеявшись на то, что гориллы там «расслабились». Лучших идей ни у кого не нашлось, и мы согласились. Клетку с Патриархом решили отправить на «Артемиду» завтра же. По счастью, мы не сделали этого немедленно, поскольку уже наступал вечер и возиться с погрузкой никому не хотелось; иначе Малыш совершенно зазнался бы. Потому, что когда на утро мы отправились проверять ловушки (четыре захлопнулись в течение дня после предыдущей проверки, остальные — ночью), там сидели шесть великолепных горилл Фостера, в остальных четырех оказались другие звери. Слетав к озеру (сигнализация на таком расстоянии не действовала), мы привезли оттуда еще одного самца, опять из ловушки, установленной на пляже; из другой выгнали веселую банду мартышек. Когда всех пленников доставили в лагерь, расставили над их клетками навесы, а радостное возбуждение несколько улеглось, ко мне подошла Кэт и потянула в сторону. Мы удалились прочь от посторонних глаз в столовую, и она неожиданно уткнулась лицом мне в грудь, крепко обняв обеими руками. Так мы стояли несколько минут, я гладил ее по голове и ничего не понимал.
— Я боюсь, Пит, — сказала она наконец. — Сама не знаю чего, но боюсь. И больше всего боюсь этих странных животных. То они упорно не даются нам в руки, то вдруг сами лезут в ловушки.
— Может, у них заржавела телепатия, — попытался пошутить я. — Стала туго работать, требует смазки. Или у них произошел общеплеменной сбой в экстрасенсорных способностях.
— Не смейся, я серьезно! Мне страшно. Впервые в жизни мне по настоящему страшно, а ведь я никогда ничего не боялась, даже когда была маленькой. Прошу тебя, милый, прошу тебя… Давай побыстрей закончим работу и уберемся с этой планеты! Здесь все не так…
Я попытался приподнять ее голову и почувствовал, что моя рука, коснувшись ее лица, стала мокрой — Кэт плакала. Да, Стальная Кэт, стоя посреди лагеря, набитого желанной добычей, дала течь и просто плакала, как испуганный ребенок, а я пытался ее успокоить. В последнее время у меня тоже были основания для тревоги, правда — другого рода. Мои сны, переставшие меня беспокоить с самого момента приземления на Тихой, вдруг вернулись с новой силой. Но это больше не были беспорядочные кошмары, объединяемые лишь общим местом действия и главным героем — заросшим черно-серой шерстью клыкастым чудовищем. Теперь мне почти каждую ночь снился один и тот же сон, который я видел в памятную ночь в отеле «Козерог» на Безымянной: какая-то прогалина в джунглях, заваленная мертвыми телами; умирающая Кэт ползет по земле, пытаясь дотянуться до своей винтовки; я сам стою напротив раненого монстра с пустой винтовкой в руках; он прыгает, а я не успеваю достать пистолет. Потом все тонуло в кровавом тумане.
