— Но кто-то должен был присматривать за лагерем, — ответил я.
— Тогда почему не ты? Я лучше вожу катер!
— Утверждение спорно. И ты должна быть мне благодарна — тебе не пришлось корячиться на погрузке.
— Мне и так не пришлось бы! Роботов я бы не забыла! И специальную клетку — тоже. Тогда ловушку можно было оставить на пляже.
— Утверждение опять спорно — более чем. Насколько я помню, ты готова была и про катер забыть — я успел удержать тебя, когда ты помчалась к скутеру. Еще немного — и побежала бы пешком.
— Терпеть тебя не могу! Ну зачем тебе такая хорошая память?..
Первым делом мы перевели гориллу в настоящую клетку. По размерам и конструкции она мало чем отличалась от ловушки, но там имелось закрытое спальное отделение, несколько перекладин — на случай, если животное захочет поразмяться и повисеть на них, и, конечно, она была оснащена приборами дистанционного контроля за состоянием животного и системой «кормление-уборка». Ловушку и клетку сдвинули вместе, защелкнули фиксаторы, чтоб животное не смогло раздвинуть стойки и убежать — обе конструкции достаточно легкие. Потом, подняв одну из стенок ловушки и дверь клетки, накрыли все сооружение тентом и предоставили пленнику осваивать новую территорию в одиночестве. Через двадцать минут датчик в клетке среагировал на «присутствие», и захлопнул дверь. Тент сняли и установили над клеткой большую палатку, оставив открытыми две стороны, чтобы у животного было достаточно свежего воздуха. И в клетке и в палатке были встроенные кондиционеры, но мы решили обходиться минимумом аппаратуры. Раз эти твари столь хорошо чувствуют нашу технику, как бы большое число включенных в непосредственной близости приборов не повредило нашей ненаглядной горилле, которую мы сразу окрестили Патриархом. Это был старый, могучего сложения самец с сединой в шерсти. Его седина не походила на серебряную седину взрослых самцов земной гориллы, скорее — на седые волосы пожилого человека, а вся шерсть казалась более тусклой, чем глубокая чернота шерсти молодых самцов, которых нам доводилось видеть. Патриарх — а это действительно оказался один из «начальников караула», которых мы так долго пытались поймать — вел себя тихо и, по всем признакам, вознамерился переносить заключение стоически. Он внимательно оглядел свое новое жилище, ощупал все, что показалось ему интересным, и забрался в спальное отделение, решив отдохнуть.
Рик энергично промаршировал на месте и от избытка чувств спел первый куплет гимна Земной Федерации.
— Ну, что я вам говорил? — спросил он. — Моя была идея!
— Дуракам всегда везет, — хладнокровно ответил Крейг. — Посмотрим, как пойдет дальше.
Малыш обозвал его мелкой научной козявкой и заявил, что Крейг ничего не смыслит в искусстве охоты.
— Надо понимать психологию приматов, — сказал он с апломбом, явно над нами издеваясь. — И мыслить творчески.
Нам приходилось терпеть, ответить было нечего. Но, несмотря на едкие замечания Малыша в наш адрес, все несказанно радовались. Наконец-то дела сдвинулись с мертвой точки.
Проигнорировав горячие увещевания Рика, призывавшего нас немедленно снять все ловушки и расставить их вокруг нашего старого лагеря на озере, мы ограничились в первый день тем, что установили там две резервных. Одну опять поставили на пляже, одну разместили в лесу на дереве неподалеку. Весь день Малыш пребывал в радостном возбуждении, к вечеру начал мрачнеть. Связь опять испортилась, было неизвестно, захлопнулись ли ловушки. С большим трудом нам удалось удержать Рика в лагере, уговорив подождать и не лететь на проверку под вечер; наконец он согласился, что гориллы, если они попались, до утра никуда не денутся. Вряд ли он спал в эту ночь. Наутро мы с ним отправились к озеру чуть свет. Ловушки оказались пусты. Разочарованию Рика не было предела.
— Не переживай, — утешил я его, — не все коту масленица. Пока что ты остаешься единственным из нас, кому удалось подать стоящую идею, приведшую к поимке одного из этих хитрых дьяволов.
Между тем вокруг нашего лагеря начался тихий ажиотаж. Две сотни горилл непрерывно перемещались в лесу на равнине, в непосредственной близости от плато, и еще сотни полторы бродили в зарослях на самом плато. Многие подходили вплотную к зоне поражения, ограниченной чувствительностью сенсоров сторожевых роботов, подолгу сидели там на земле и на ветвях деревьев. Патриарх вел себя по-прежнему, абсолютно не нервничал, и вообще, переносил свой плен со спокойствием философа. Мы набрали для него в лесу несколько разновидностей плодов, о которых нам было точно известно, что гориллы питаются ими хотя бы иногда. Он их с охотой съел, развеяв наши опасения относительно того, что он может отказаться принимать пищу в неволе — с некоторыми животными это случается. Из-за скудных познаний особенностей функционирования организма обезьян данного вида, мы не надеялись без вреда для здоровья животного держать его все время под действием спецпрепаратов в состоянии спячки. Однако скудный рацион из трех-четырех разновидностей плодов тоже мог истощить Патриарха. Мы рискнули дать ему брикет концентрата, используемого для кормления в неволе подобных видов — все равно надо приучать его к искусственной пище. Он внимательно осмотрел брикет, обнюхал и съел без всяких вредных последствий.
Больше гориллы нам не попадались. Но первый успех нас взбодрил, и теперь мы выполняли скучную ежедневную работу с охотой и воодушевлением. В течение недели, проверяя ловушки, мы находили там лишь надоевших нам свиней и мелких обезьян. Рик ходил подавленный. Кэт слетала на «Артемиду», чтобы передать Шанкару радостную новость, и попросила у него добыть дополнительное разрешение на отлов. Я думал, что она уже забыла о своем намерении заиметь оранжевую мартышку, но Кэт если уж вобьет себе что в голову… Донельзя обрадованный нашим успехом, Шанкар спросил, сколько тысяч мартышек она хочет заполучить, и был крайне разочарован, когда Кэт ответила, что ей нужна всего одна особь. Шанкар честно сказал, что разрешение на одно животное ему еще получать не приходилось, что такое прошение может вызвать ненужное недоумение чиновников УОП и массу вопросов с их стороны. Лучше запросить десять — Кэт сможет выбрать любую понравившуюся, а сам Шанкар заберет остальных, и обязуется содержать их до конца жизни за свой счет в качестве резерва на тот случай, если особь Кэт по каким-то причинам сдохнет.
Шарп высадился на планету с непонятной задержкой в пять суток, более чем в трех тысячах километрах от нас, и прислал свои координаты. Уже через три дня он перенес лагерь на другое место, значительно ближе, и вышел с нами на связь. Эфир был удивительно чистым — мы собрались в рубке и видели Стива на экране
— Мой клиент поручил мне собрать информацию о поведении горилл на воле и выяснить некоторые подробности относительно вида в целом, — сказал он, и я заметил на его лице явное облегчение, когда он понял, что мы не собираемся больше интересоваться, кто именно его нанял. — В связи с этим мне придется много перемещаться, и я хочу еще раз вас спросить — действительно ли мы вам не помешаем здесь. Меньше всего мне бы хотелось действовать вам на нервы, ребята, я уж не говорю о том, что вы прибыли сюда первыми. Но другая группа уже вела наблюдения в данном районе по поручению клиента, и он настаивает, что повторные наблюдения должны проводиться здесь же.
— Если ты надеешься выдавить нас по-тихому с насиженного места, то забудь об этом, — посоветовал я. — Без боя мы родные края не оставим.
— Господи, Пит, да и в мыслях не было! — Открытое лицо Шарпа выразило столько неподдельного изумления, что сомневаться в его искренности не приходилось. — Просто клиент просил начать поиск отсюда. Потом в планах второй континент и острова архипелага Гринберга. Мы начали с задержкой, но теперь уже настроились, и больше чем на десять дней задерживаться в Восточном Массиве не намерены.
— Но у тебя всего один месяц, — заметил я. — Ты что, рассчитываешь провести наблюдения сразу в трех местах, да еще и отловить горилл, и все за тридцать дней? Прости дружище, но должен заметить, что ты чересчур самонадеян. Могу спорить на что угодно, что через месяц ты будешь на коленях умолять нас поделится опытом отлова этих хитрых бестий.
