«Гончие» отправились на задание, даже не потрудившись подтвердить получение приказа, а Шарак откинулся на податливую кожаную спинку кресла. Пот уже пропитал не только брови, но и волосы. Он на секунду прикрыл глаза, чтобы отвлечься от мультисвязи и с человеческой точки зрения оценить события последних минут, едва не вызвавшие катастрофу.
Неужели они и в самом деле были так близки к войне?
Настойчивое потрескивание вокса напомнило ему, что от «Викторикс Магна» не поступает никаких приказов, ни запросов информации, ни обычных распоряжений.
Шарак взглянул на машину Повелителя Бурь, и вдруг его сердце сжалось от ужасного предчувствия. «Викторикс Магна» стоял на том же самом месте, где преграждал путь «Императору» Мортис, из его корпуса темным дождем вытекала жидкость, а облачка перегретого пара, которые обычно вырывались из-под наплечников, исчезли.
Головная надстройка машины опустилась, а руки-орудия бессильно повисли вдоль корпуса.
— «Викторикс Магна»! — крикнул Шарак по мультисвязи звенящим от ужаса голосом. — Принцепс Кавалерио, пожалуйста, ответь.
Никакого отклика не последовало.
— Повелитель Бурь, отвечай немедленно!
Изображение, переданное по мультисвязи, сменилось, и Шарак, получив информацию о состоянии машины Повелителя Бурь, горестно опустил голову.
«Викторикс Магна» был мертв.
За тысячи километров к югу от места столкновения между Мортис и Темпестус, в глубине унылой и безлюдной южной пустыни, неистовый ветер разгонял тучи пепла над окраинами плато Дедалия.
Еще дальше к югу небо горело разноцветными огнями и столбы дыма и ядовитых газов поднимались от огромного перерабатывающего завода, какие стояли по всему экватору Марса. Только самые упорные сборщики утиля осмеливались появляться в этой местности, где трофеи встречались слишком редко, да и то были так загрязнены токсинами, что почти не приносили дохода. Одним из таких упрямцев и был человек по имени Квинукс, пожилой старатель и бывший скитарий, тело которого отторгло грубые имплантаты, необходимые для ассимиляции в рядах армии Механикум.
Квинукс рыскал по пустыням и плоскогорьям плато Дедалия на видавшем виды грузовом тягаче «Карго-5» с прицепом, загруженным обломками металла. Все это держалось лишь на вере, надежде и горячих молитвах Богу Машин. Тягач давно побурел от ржавчины, а его гусеницы были испещрены выбоинами от долгих скитаний по негостеприимной пустыне.
Грузовик натужно скрипел, выплевывая ядовитые выхлопные газы, а герметичная кабина пропахла потом, утилизируемой азотной массой и страхом. Треснувший и мутный монитор ауспика, свисавший с крыши на ветровое стекло, ритмично позвякивал, ударяясь о жесткую раму.
Такого устойчивого сигнала ауспика Квинукс не наблюдал уже много лет и надеялся, что находка станет для него решающей. Что бы там ни было, это, должно быть, огромный предмет, и Квинукс вертел головой из стороны в сторону, глядя через мутное стекло кабины, опасаясь других сборщиков, которые могли позариться на лакомый кусок. Но в завихрениях песка и пепла, хлеставших грузовик, он все равно почти ничего не видел.
Тягач спустился в пологую впадину, которая вывела его в неглубокий кратер. Под гусеницами скрипел рыхлый радиоактивный песок, нанесенный нестихающими ветрами с огромного сталеплавильного завода, стоявшего далеко на юге.
Писк ауспика стал почти непрерывным, и Квинукс понял, что добрался до своей находки, хотя по-прежнему ничего не мог разглядеть сквозь пыльное и потрескавшееся стекло машины. Он снял с крючка ауспик, вытащил из-за сиденья простенький лазкарабин и проверил обойму.
Зарядов осталось не слишком много, но вполне достаточно, чтобы разобраться с шайкой одичавших сервиторов, которые могли рыскать в этой глуши. Глядя на свою бесполезную аугметику, Квинукс порой испытывал сочувствие к несчастным исковерканным сервиторам, но не настолько сильное, чтобы не пристрелить кого-то из них, посмей они встать между ним и его трофеем.
Затем Квинукс поднял рюкзак, забросил его за спину и натянул дыхательную маску. Открыв дверцу кабины, он поморщился от яростного ветра, грозившего снова захлопнуть дверцу.
«Я становлюсь стар для такой жизни», — подумал Квинукс, спускаясь по ступенькам на песок. Сигналы ауспика вывели его на обширную площадку с дюнами, но ничего ценного там не было. Приглядевшись, Квинукс заметил, что ближайшая к нему дюна намного выше остальных и имеет более правильную форму.
Он еще раз сверился с прибором и решил, что сигнал отражается от какого-то предмета, зарытого под дюной. Возможно, упал какой-нибудь летательный аппарат или танкер увяз и был занесен песком, не дождавшись спасательной бригады.
Что бы это ни было, такой трофей положит конец прозябанию Квинукса Фортрана.
Он сунул ауспик в карман, повесил на плечо карабин и на четвереньках стал карабкаться наверх по осыпающемуся песку. Подъем на дюну оказался нелегким делом, и Квинукс сильно вспотел, несмотря на ветер. На вершине дюны он достал из рюкзака складную лопатку и быстрыми экономичными взмахами стал счищать песок, постепенно расширяя и углубляя раскопки.
Он останавливался, только чтобы сделать пару глотков затхлой воды из фляжки, и постепенно расчистил верхушку. Ветер пытался помешать работе, забрасывая в яму новые порции песка и пепла, но через час тяжелого труда лопата звякнула по металлу, и Квинукс радостно хмыкнул.
— Отлично, давай посмотрим, что у нас тут, — проворчал он, бросил лопату и похлопал по находке руками в защитных перчатках.
Да, это определенно был металл, причем довольно свежий, не тронутый ржавчиной. Он почернел сверху, словно обожженный, но, судя по царапинам, оставленным лопатой, поврежден лишь тонкий верхний слой.
Квинукс стал расчищать находку и по изгибам поверхности догадался, что основная часть корпуса еще скрывается под песком и имеет сферическую форму. Еще немного поработав, Квинукс нахмурился: общие очертания трофея напоминали боевого робота. Из-под песка показались три округлых выступа вроде купольных камер, но не подающих признаков жизни.
— Скажи мне, ради Омниссии, что же ты тут делаешь?
Ауспик снова запищал. Громко. Сильный отраженный сигнал.
Квинукс в недоумении начал вытаскивать из кармана ауспик и огляделся по сторонам, пытаясь определить источник сигнала.
Сквозь завывание ветра он услышал рокот двигателей, но так и не понял, откуда он доносится. Подхватив карабин, Квинукс приготовился защищать свое право на трофей, хотя до сих пор ничего не видел.
Резкий луч света протянулся с неба к земле, и Квинукс заслонил глаза рукой, едва не оглохнув от внезапно усилившегося рева моторов. Мощные струи газов подняли в воздух целые тучи песка и пепла. За этой пеленой он ничего не видел, но продолжал прижимать к плечу приклад карабина. Рев двигателей сменился пронзительным воем спускающегося корабля, а затем вместо вертикального луча зажегся рассеянный свет посадочных огней.
Когда пыль немного улеглась, Квинукс увидел, что к нему направляется группа людей, вышедших из тяжелого грузового корабля, способного в своих захватах перевозить самые массивные механизмы. Он еще не мог отчетливо рассмотреть силуэты незнакомцев, но твердо решил, что не отдаст ни кусочка своего трофея.
— Это мое! — закричал Квинукс, дернув головой в сторону дюны. — Я его нашел, и вы его не получите! Мне принадлежат все права на бесхозную технику.
Группа подошла ближе, и у Квинукса сжалось сердце. Перед ним был отряд угрожающего вида скитариев, которыми командовал адепт Механикум, в плотном красном одеянии, со множеством кибернетических приспособлений на дрожащих механодендритах. На плечах адепта громоздилось какое-то непонятное устройство, а лицо закрывала железная маска со светящимися красными глазами.
— Ты ошибаешься, — сказал адепт, указав на машину одним из механодендритов. — На самом деле эта машина принадлежит мне.
— А кто ты такой?
— Я магистр-адепт Лука Хром.
