Сорок часов спустя их сверхсветовое путешествие завершилось менее чем в пятистах тысячах километров от Кочующего Флота. Лемм вновь занял кресло пилота, а Кали села рядом. Гендель же, как обычно, стоял, подпирая дверную раму на входе в пассажирский отсек. Но в этот раз к ним в тесную кабину забралась и Джиллиан, вставшая сразу за креслом кварианина.
Похоже, Лемм понравился девочке. Она то ходила за ним повсюду, то просто разглядывала, когда он присаживался отдохнуть или ложился спать. Первой разговора она никогда не начинала, зато тут же откликалась на любой его вопрос. Подобное поведение было для нее необычным, но остальных настолько воодушевила эта перемена, что ни Кали, ни Гендель даже и не пытались ей помешать, когда Джиллиан решила присоединиться к их компании.
Кочующий Флот, состоящий из многих и многих тысяч кораблей, идущих плотным строем, на навигационном дисплее выглядел сплошным красным пятном.
Лемм включил обычные ускорители и направил челнок к армаде квариан.
Когда расстояние сократилось до ста пятидесяти тысяч километров, от основного скопления отделились несколько малых кораблей и направились на перехват.
— Патрули обязательно проверяют любое судно, приближающееся к Флоту, — сообщил Лемм. — Они хорошо вооружены и откроют огонь по любому, кто откажется представиться или не подчинится требованию повернуть назад.
Если учесть все то, что было известно Кали о социуме квариан, подобное поведение было вполне оправданно. В глубине Кочующего Флота плыли три неимоверно огромных Корабля Жизни — гигантские космические фермы, служившие основным источником пищи для семнадцати миллионов обитателей флотилии. Гибель или хотя бы серьезные повреждения любой из этих махин стали бы катастрофой, грозящей голодной смертью нескольким миллионам квариан.
Лемм поспешил принять сигнал, поступавший от стремительно приближавшегося патруля, нажав на одну из кнопок панели управления. Минуту спустя в динамиках раздался голос, говоривший на кварианском, но крошечный автоматический переводчик, выглядевший будто драгоценный камень, встроенный в ожерелье Кали, преобразовал все сказанное в слова ее родного языка.
— Вы входите в запретную зону. Идентифицируйте себя.
— На связи Лемм'Шал нар-Теслея. Прошу разрешения присоединиться к Флоту.
— Подтвердите свою личность.
Лемм уже успел объяснить своим спутникам, что квариане, покинувшие Кочующий Флот, достаточно часто возвращаются на новых кораблях и что единственным способом установить личность того, кто находится на борту, является использование особого вербального шифра. Прежде чем позволить ему улететь, капитан «Теслеи», родного корабля Лемма, заставил его запомнить две фразы. Одна из них должна была предупредить Флот в критической ситуации, например, если кто-то попытается проникнуть к ним, взяв пилота в плен. Вторая использовалась только в том случае, если все было чисто, и позволяла спокойно миновать патруль и присоединиться к плотному скоплению боевых кораблей, яхт и крейсеров.
— В поисках знаний народ свой покинул, но, мудрость постигши, назад возвращаюсь.
На несколько долгих мгновений воцарилось молчание. Патруль запрашивал подтверждения у «Теслеи», идущей сейчас где-то в глубине общего построения. Кали вдруг поняла, что у нее вспотели ладони, а во рту пересохло. Она тяжело сглотнула и затаила дыхание. Яхта Грейсона была быстрой и предназначалась для дальних путешествий, но на ней не было ни оружия, ни защитной системы «Страж», ни даже сколько-нибудь серьезной брони. Если бы Лемм вместо нормального пароля подал сигнал тревоги или еще что-нибудь пошло не так, патруль в доли секунды разнес бы их на куски.
— «Теслея» рада твоему возвращению домой, Лемм, — пришел ответ, и Кали испустила протяжный вздох облегчения.
— Передайте, что мне и самому приятно вернуться, — ответил молодой кварианин, а после добавил: — Мне надо связаться с «Идейной».
На некоторое время вновь воцарилась тишина, но Кали больше не испытывала того невыносимого напряжения.
— Высылаем координаты и код частоты для переговоров с «Идейной», — наконец передал патруль.
Лемм подтвердил получение данных и прервал разговор. Челнок продолжил сближаться с флотилией, и огромное красное пятно на навигационном дисплее распалось на бесчисленное множество красных точек, настолько близко жавшихся друг к другу, что доктор Сандере поневоле задумалась: как же кораблям квариан удается избегать столкновений?
Но действия их кварианского пилота были уверенными и четкими, когда яхта нырнула в общую толчею и медленно полетела по направлению к «Иденне». Еще минут двадцать спустя он вновь включил переговорное устройство и отправил сигнал вызова.
— Лемм'Шал нар-Теслея запрашивает разрешения пристыковаться к «Иденне».
— Говорит «Идейна». Ваша просьба удовлетворена. Направляйтесь к третьему стыковочному отсеку.
Трехпалые руки кварианина заплясали над панелью управления, внося необходимые изменения в курс полета. Спустя две минуты пассажиры ощутили легкий толчок, когда стыковочные зажимы обхватили челнок, а после послышался металлический лязг — универсальные воздушные шлюзы двух звездолетов соединились.
— Запрашиваю группу безопасности и карантинную бригаду, — сказал Лемм. — Пусть не забудут гермокостюмы. Корабль нестерилен.
— Вас поняли. Высылаем.
Об этом кварианин тоже предупреждал заранее. Осмотр карантинной бригадой являлся обязательным условием включения нового судна в состав флотилии. Нельзя было допустить, чтобы на крейсер попали бактерии, вирусы или еще какие-нибудь неприятные сюрпризы, оставленные прежними владельцами.
Просьба же о том, чтобы твой корабль досмотрела охрана, была простым знаком вежливости при первой встрече. Демонстрацией того, что тебе нечего скрывать. Как правило, отряд службы безопасности просто поднимался на борт, обменивался с пилотом приветствиями и даже не помышлял о каком бы то ни было обыске.
Но на сей раз ситуация была далеко не обычной. За все три столетия, проведенных этим народом в изгнании, ни один чужак не ступал на палубу входившего в состав флотилии корабля. Каким бы сильным ни было желание Лемма сразу представить Кали капитану «Идейны», это было попросту не в его власти. То, что люди смогли незамеченными проскользнуть на крейсер, пройдя мимо патрулей, могло и шокировать, и напугать местных обитателей.
Для столь беспрецедентной ситуации не существовало стандартного протокола, но, как уже объяснял Лемм, определенная линия поведения могла снизить до минимума риск как для людей, так и для экипажа «Иденны».
— Пойдем встретим гостей, — произнес молодой кварианин, неуклюже ступая на поврежденную ногу.
Вчетвером они прошли в пассажирский отсек, и люди уселись в кресла. Лемм же направился к шлюзу, чтобы поприветствовать охрану и медиков.
И вновь ожидание показалось Кали невыносимым. Что, если Лемм ошибался насчет того, как другие квариане отреагируют на появление чужаков? Что, если кто-то поддастся панике, увидев людей? Сейчас жизни беглецов оказались в руках того, кто формально не был даже взрослым в глазах своего народа.
«Вообще-то, после всего, что Лемм уже сделал для нас, он заслуживает большего доверия».
С этим безупречно логичным доводом собственного разума Кали поспорить не могла, но это нисколько не притупляло чувства тревоги. Со стороны шлюза донеслись голоса, но с такого расстояния Кали не удалось ничего разобрать. Один из говорящих повышал тон — то ли в гневе, то ли от страха. Спустя некоторое время раздались приближающиеся шаги.
Еще пару секунд спустя в пассажирский отсек вошли четверо вооруженных штурмовыми винтовками квариан — трое мужчин и женщина. Последняя, идущая впереди, чуть не отпрыгнула назад, увидев людей. Смерив их взглядом, она через плечо посмотрела на Лемма.
— Я думала, ты шутишь, — сказала кварианка. — Я и в самом деле полагала, что это только розыгрыш.
— Немыслимо, — пробормотал один из мужчин.
