Характер под стать внешности. Быстро выходят из себя и без раздумий лезут в драку. В бою теряют разум настолько сильно, что лучше держаться от них подальше. Очень не любят света, презирают гномов и недолюбливают эльфов. Как правило, служат ночными сторожами и вышибалами в портовых кабаках.
Несмотря на все эти сомнительные достоинства, у них есть одно хорошее и очень привлекательное качество. Они словно губка впитывают любую информацию. Знают все и про всех, но никогда не делятся информацией с другими. Даже за деньги. Заставить выдать тайну — невозможно. При этом могут неожиданно выдать важную информацию, если решат, что это справедливо. У них очень странное отношение к таким понятиям, как правда и достоинство.
Про них много рассказывал Рэйнар. У его покойного отца служил орк-оружейник. Мрачное создание, пугающее своим угрюмым видом. Эта угрюмость присуща всем оркам. Почему? Потому что орки — единственные из всех живых существ точно знают день своей смерти.
Орк заметил меня, и я приветливо ему кивнул. Он мне ответил тем же и будто нехотя подошел поближе.
— Этерн дарр, мастер, — прохрипел он.
— Этерн дарр, уважаемый.
— Вам не стоит искать этих людей, — сказал орк. — Они сделали свой выбор. Но в Трэмпе есть и другие опасности, которые могут угрожать вам и вашим людям…
55
— Этерн дарр, мастер Серж! — кивнул гном.
— Этерн дарр, — ответил я.
— Мы получили послание Дарби.
Передо мной стояло пять человек. Если быть точным — пять гномов-наемников. Это изгои. На левом плече, где гномы носят знак своего рода, — пусто. Прибыли в город полгода тому назад. Хотели найти место в охране замка, но норр Трэмпа высмеял их и прогнал. Мол, у него и своих бойцов хватает.
— Хм… самонадеянный мальчик, — усмехнулся я.
— Врет, паскуда, — тихо сказал стоящий рядом Рэйнар.
— Кто именно врет? Гном?
— Нет, — покачал он головой и уточнил: — Мой дорогой братец лжет. В Трэмпе постоянно не хватает людей. Как и мозгов, и денег. А гномы хорошие охранники. Особенно по ночам. Они же видят как кошки. Конечно, с орками не сравнить, но орков практически не осталось.
— Ладно, потом обсудим, — кивнул я и обратился к гномам: — Сегодня морозно. Думаю, за столом нам будет удобнее и уютнее разговаривать.
Гномы с достоинством кивнули и вошли в зал гостиницы.
Плотные парни. Невысокие, но сильные. Судя по прическам — четверо северян. Их русые волосы заплетены в толстую косу. На длинных усах тоже аккуратные косички. Бороды подстрижены. Кольчуги плотного плетения. Работа северных мастеров. Один — южанин, похожий на нашего кузнеца Дарби. Оружие? Круглые цельностальные щиты, щедро украшенные резьбой. Кроме этого: короткие мечи, кинжалы и боевые топоры. Мечи носят за спиной, на широкой оружейной перевязи, украшенной какими-то знаками.
Чтобы не загружать вас ненужными разговорами, я не буду пересказывать нашу беседу. Как уже говорил, эти наемники одни из тех, кого гномы называют изгоями. Кстати, мне еще на свадьбе объяснили сущность этого вопроса. Гномья культура сложна и многогранна. Ее в нескольких строчках не объяснишь.
Изгой — это, как правило, беглец, от которого отказался его род. Это не преступник.
Изгой — это непоседа, драчун и мечтатель, которому не сидится на месте. Ему скучно заниматься ремеслом, которому предки посвятили всю жизнь. И вот, желая приключений, гном покидает родительский кров, превращаясь в изгоя. Больше он не может рассчитывать на помощь рода.
Часто случается, что не убегает, а прощается со всеми домашними и уходит. Бывает и так, что виной этому какая-нибудь несчастная любовь. Семья для гнома очень важна, и стать изгоем не каждый решится. Но даже став им, гном будет мечтать о семье. Такова психология этих суровых малышей, и ничего здесь не поделаешь.
Это не значит, что среди гномов не бывает преступников. Бывают и такие. Их называют «рэттуэр», что означает «предатель». Независимо от того, какое преступление совершил. Таких гномов в Асперанорре практически не встречается. Их быстро отлавливают и убивают. Даже враждующие между собой кланы не примут рэттуэров противника. Старая, добрая истина: «единожды предав — предаст не раз», — возведена в ранг закона.
Мы обсудили некоторые аспекты найма и службы, но окончательное решение я приму только в нашем замке. Почему? Потому что ответственность за подбор гномов-наемников лежит на Дарби. И только он может проводить отбор, руководствуясь неизвестными мне вещами и знаками. Поэтому мы договорились, что пять гномов пойдут вместе с нами в Альдкамм. Мне это на руку. Лишние бойцы в дороге не помешают. У них нет лошадей, но у меня три лишние. Если припасы распределить поровну, то можно посадить и гномов. Парни они небольшие, могут и вдвоем на одной лошади ехать.
Закончив наш разговор, мы договорились, что из Трэмпа уходим завтра на рассвете. Гномы поклонились и ушли. А мы с Рэйнаром сели у камина, чтобы обсудить информацию, полученную от орка.
— Оборотни — это серьезно, — нахмурился Рэйнар, когда я закончил рассказывать. — Иногда эти твари поразительно умны и коварны.
— Могут засаду устроить?
— Могут. Если среди них есть обращенные.
— Кто это?
— Оборотни бывают обращенные и врожденные, — пояснил Трэмп, не забывающий подливать нам вино. — Обращенные становятся зверями по своей воле, а врожденные получают эту способность как проклятие или наследуют от матери и отца.
Да, Рэйнар Трэмп прав. Я вспомнил, что мне рассказывали про этих тварей. Врожденные превращаются в зверя неохотно и чаще всего действуют поодиночке. Убивают домашний скот, могут задрать путешественника, если попадется на пути. Обратившись, первое время ведут себя глупо — дуреют от нового образа, зова крови и режут все, что под руку попадется. Самые слабые оборотни. Никогда не сбиваются в стаи и даже в человеческом обличье ведут очень уединенный образ жизни.
Обращенные — это не просто оборотни. Это инструмент. Оружие. Мощное и очень опасное. Становятся такими вследствие колдовства и магии. Они действуют стаями, могут выбирать свою цель и долго ее преследовать.
Это уже армия…
— Помнишь гостиницу, где погибли Влад с Максом? — спросил Рэйнар и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Вот там и были обращенные. Будем надеяться, что их окажется немного. Очень опасные твари.
— Особенно зимой, когда рано темнеет.
— Дрянь дело, — согласился Трэмп.
Мы ушли из города на рассвете. Впереди нас ждал очень далекий путь. Если до Трэмпа мы добирались почти тридцать дней, то на обратную дорогу, учитывая погоду и людей, должно было уйти не меньше сорока, а то и пятидесяти. Наши новые приятели, Владимир с Натальей, плохо сидели в седле, и учить их приходилось по ходу дела. Даже на легкой рыси они часто сползали набок и, естественно, падали. Хорошо, что снега много — обошлось без травм и увечий.
Когда вышли на плоскогорье, наша скорость совсем упала. Лошади по брюхо проваливались в снег и двигались медленно. Природа в этих местах не баловала красотами. Редкие рощи, дубравы и синеющий на востоке горный хребет. На карте он выглядел как большая подкова, огибающая залив Дрэнор-найяр.
— Я уверен, что без моего старшего братца здесь не обошлось, — проворчал Рэйнар и зло сплюнул на снег.
— И почему же?
— Он любил ввязываться в темные дела. Мои приятели, что уж греха таить, благочестием тоже не отличались, но всему есть предел. Зря ты меня к нему не пустил.
— Не стоит проливать кровь брата.
— Ты и правда так думаешь? А проливать свою, что, стоит?
Когда начало смеркаться, мы нашли место для привала.
Несколько огромных валунов, лежащих недалеко от тропы. Рядом с ними заросли вечнозеленого кустарника. Они были засыпаны снегом и выглядели как сугробы. Между ними нашлось место для лагеря. Лошадей укрыли попонами, чтобы миозит — воспаление мышц — не заработали.
