В:О том, что ложное чувство авторства все контролирует? Уэйн:О том, что ложное чувство авторства все контролирует и что ложное чувство авторства печется о ваших интересах.
Желание и отречение
В:Вы согласны, что, хотя ложного чувства авторства на самом деле не существует, все же существует его видимость, которая желает крышу над головой, еду, секс и красивую рубашку?
Уэйн:Ложное чувство авторства – это не то, что хочет еду, крышу над головой, секс и красивую рубашку. Эти желания – просто результат программы организма. Большинство людей смоделированы таким образом, что ищут еду, крышу и секс. Некоторые также запрограммированы на поиск красивых рубашек. Затем ложное чувство авторства вовлекается в это желание. Но это вторичная вовлеченность ложного чувства авторства.
Возьмем для примера секс, поскольку этот предмет неизменно вызывает интерес. Когда ложное чувство авторства вовлекается в сексуальное желание, преследуемая цель выходит далеко за пределы секса в область личного удовлетворения жизнью. Ложное чувство авторства дает коварное обещание: «Если я добьюсь секса, тогда я буду не только удовлетворен, но и почувствую себя, как ложное чувство авторства, цельным. Если я получу объект своего желания, я буду чувствовать себя лично удовлетворенным и завершенным». Это уже никак не связано с самим сексуальным влечением. Когда первичное сексуальное влечение удовлетворено, оно заканчивается и проходит. Но желание ложного чувства авторства никогдане заканчивается. Может прийти краткое ощущение удовлетворенности, но за ним всегда следует еще более интенсивное желание. Это бесконечный и неизменно неутешительный процесс.
Базовые желания – будь то желание еды, кровли, секса, положения в обществе или денег – просто функции организма. Но овладение этими вещами никогда не принесет удовлетворения ложному чувству авторства, отсюда и непрекращающееся состояние досады и страдания.
Поэтому сама идея отречения от чего-то кажется столь завораживающей. Стратегия такова: отказываясь от плодов желания – то есть избавляясь от всего имущества, от всех красивых рубашек, перестав заниматься сексом, перестав копить деньги, принимая ровно столько пищи, чтобы поддерживать жизнь в организме, – вы становитесь ближе к Просветлению. Вы надеетесь, что благодаря отказу у ложного чувства авторства не останется топлива, чтобы поддерживать себя. Но ресурсы ложного чувства авторства нескончаемы, и оно просто заявляет с ложной скромностью: «Я отрекся, меня не заботят земные удовольствия, я не плоть, я простой ищущий Истины, вот я кто!» И так оно остается живо и досыта накормлено.
Должен и не должен
В:Я знаю, что должен медитировать, но я просто этого не делаю. Мне никак не удается заняться этим и мне этого не хватает.
Уэйн:Если вам этого не хватает, почему, как вы думаете, вы этого не делаете?
В:Хотелось бы мне знать ответ! Я чувствую, что действительно должен это делать, но я почему-то никак не могу приступить. Уэйн:«Должен» – очень интересное слово и очень интересное чувство. Было бы полезно исследовать природу предложения: «Я долженделать не то, что я делаю сейчас», – потому что оно произрастает из предположения. Оно предполагает в первую очередь, что вы источник действия. Без этого предположения слово «должен» не имеет смысла. «Должен» приложимо к ситуации, только если вы имеете некий творческий доступ к этой ситуации. Под творческим доступом я имею в виду, что вы, как авторская сущность, способны сотворить это действие.
В:Мне кажется, вы говорили, что задавать вопросы и размышлять над ними – полезно. Поэтому мне показалось, что лучше спрашивать, чем не спрашивать. Но мне также кажется, что это означает, что я долженспрашивать, но мы говорим, что никакого «должен» нет. Так что лучше – спрашивать или не спрашивать?
Уэйн:Опять повторю: «должен» связано с предположением об авторстве. Мы можем оценить что-то и, исходя из нашей системы ценностей, сделать вывод, что одно лучше другого, без всякого «должен». С моей точки зрения, лучше быть нежно любимым, чем подвергнуться грубому нападению, но это отличается от чувства, что Вселенная должнадавать мне только любовь и не должнадавать боль и несчастья.
Приводящее к страданиям слово «должен» возникает также из веры в то, что вы знаете, что правильно с точки зрения Абсолюта. Когда вы верите, что ваши ценности абсолютны, а Вселенная приносит что-то, что идет вразрез с ними, у вас возникает ужасное чувство, что со Вселенной что-то не так.
В:То есть у нас могут быть предпочтения, но мы должны… мы не можем… мы должны… [смех] простите… но мы не можем ожидать,что все будет так, как мы хотим? Уэйн:«Ожидать» – это один из способов выразить это. Но чаще все гораздо глубже. Когда все плохо, то есть не так, как вам нравится, это может ощущаться как некий серьезный изъян в происходящем. Вы думаете: «Бог не долженбыл создавать Вселенную таким образом». Это основа страдания. Вам может не нравиться то, что вы сделали, или что сделал кто-то еще, или что случилось, и все. Когда вы просто говорите «мне это нравится» или «мне это не нравится», поле остается чистым и ясным, потому что ваши предпочтения просто отражают вашу натуру как человеческого организма. Одни вещи вам нравятся, другие – не нравятся, и когда что-то происходит, вы реагируете в соответствии с тем, нравятся они вам или не нравятся. Это не страдание. В какой-то момент вы можете ощутить ужасную боль, когда случается что-то, что вам не нравится, например умирает близкий человек или ваша любовь остается без ответа. Но боль превращается в страдание, только если возникает ощущение, что вы должны были сделать все по-другому, что они должны были сделать все по-другому или что Вселенная должна была сделать все не так.
В:Если нет «должен» и «не должен», то это, возможно, работает на одном уровне, но на другом уровне нам приходится жить в реальном мире. В обществе есть вещи, которые ты должен или не должен делать. Как примирить их? На уровне интеллекта я осознаю, что есть недвойственность и что все – Одно, но когда приходится жить в реальном мире… Уэйн:Да, давайте рассмотрим жизнь в реальном мире. Делали ли вы когда-нибудь что-то, по поводу чего чувствовали, что не должны этого делать?
В:Да, конечно. Уэйн:Хорошо, как это случилось?
В:Не знаю. Уэйн:Это та самая точка, исследование которой может принести пользу. Вы говорите, что для жизни в реальном мире у вас должны быть эти «должен» и «не должен», чтобы контролировать свое поведение? Но потом рассказываете, что у вас уже были эти «должен» и «не должен», и, несмотря на это, вы делали вещи, которые, по вашему ощущению, вы не должны были делать.
В:Но если я делаю что-то крупное, чего я делать не должен… [смех] Уэйн:Не важно, крупное или мелкое. Вы предположили, что эти «должен» и «не должен» – необходимая часть практического функционирования жизни. Я предлагаю рассмотреть это. Давайте посмотрим, является ли то, что вы делаете, результатом этого. Ваш опыт говорит мне, что дела не обязательно обстоят именно так. Вы продолжаете делать вещи, которые противоречат вашей системе ценностей. Вы продолжаете причинять боль любимым, хотя знаете, что не должны этого делать. Вы продолжаете злиться в ситуациях, в которых, по-вашему, не должны этого делать. Почему вы не всегда действуете в соответствии со своими ценностями? Вопрос в следующем: действительно ли вы это контролируете? Живое Учение подталкивает вас исследовать именно этот вопрос.
Зависимость
В:Около шести или восьми месяцев назад я упомянул свою проблему с алкоголем, и вы сказали: «Сходите на А. А. [4] ». В беседе с Рамешем как-то всплыла та же тема, и он сказал то же самое: «Сходите на А. А.» Я начал туда ходить. Интеллектуально я вроде понимаю это учение, и я просто хотел от вас какого-то ответа: почему я, черт возьми, не могу принять первый шаг программы А. А. – что я бессилен. Я ездил в Индию в том числе для того, чтобы пройти тридцатидневный очищающий ретрит, где я не пил тридцать дней, но как только он закончился, я снова начал пить. Я понимаю, что я не автор своих поступков, но я никак не могу принять, что я бессилен в отношении алкоголя. Просто интересно, что вы об этом скажете.
