Тайна убранной квартиры
Пи– Пи проболталась насчет Пола. Агнесса обиделась и сказала, что водить в дом посторонних в отсутствие хозяев – это свинство. Она рассказала все Зэку. Пришлось врать, что я наняла уборщика помыть полы. Агнесса надулась еще больше.
– Спасибо, что ткнула меня носом! Но у меня не сто рук, чтобы справляться и с работой, и с ребенком, и с уборкой.
Зэк ничего не сказал.
На выбор
1. Флирт или любовь? – Любовь – это краткосрочные инвестиции. А флирт бессмертен.
2. Худеть или толстеть? – Хотя бы не меняться. В похудение я уже не верю.
3. Кошки или собаки? – Верблюды. Они могут долго не есть, значит, их не нужно выгуливать.
4. Косметика или «как есть»? – Без макияжа я хожу только к визажисту.
5. Прошлое или будущее? – Наверное, уже прошлое. Но оно у меня так печально, что это смешно.
6. Друзья – женщины или мужчины? – И те и те. Мелиска не умеет говорить «об умном», Пол – о бабском. Они дополняют друг друга.
7. Слава или деньги? – Одно без другого не бывает. Исключение – Христос, но он жил до изобретения Интернета.
Лось
Я наелась мороженого, и у меня пропал голос. Зэк накупил мне таблеток, сделал горячего чаю.
– Все, теперь помалкивай. Тебе горло надо беречь.
– Я еще с тобой не наговорилась!
– Будешь трепаться, я к Агнессе уйду. Сиди и молчи.
Но молчать я не могла. Мне хотелось, чтобы меня жалели, а для этого нужно было рассказывать о страданиях.
Зэк взял ключи от машины и действительно ушел. Через полчаса раздался телефонный звонок.
– Хэлло! – прогудела я в трубку.
На том конце провода молчали.
– Здравствуйте, – наконец сказала Пи-Пи. – А вы кто? Серый Волк?
Разочарованная, я посмотрела на себя в зеркале.
– Я – лось. Просто лось.
– А почему вы так странно разговариваете?
– У меня брачный период. Мы, лоси, в это время всегда трубим дурным голосом.
– А у Мардж тоже брачный период? Мне нужно сказать ей кое-что важное.
– Можешь сказать мне, я ей передам.
– Ну хорошо. Знаете, Лось, сегодня я попросила маму родить мне братика, котенка и маленького щенка – а то мне совсем скучно одной. Так вот: у меня НИКОГДА не будет даже братика!
– Почему?
– Мне дядя Зэк только что объяснил. Котят рожает кошка, а щенят – собака. Получается, что мама может родить только маму, а я – только маленькую Пи-Пи. Понятно?
И расстроенное дитя положило трубку.
Как выяснилось, после этого оно подошло к Зэку и спросило:
– А что это за лось сидит дома у тети Мардж?
– Какой лось?
– Обыкновенный. Он сказал, что у них с Мардж брачный период и поэтому она не может подойти к телефону.
Когда Зэк примчался домой, меня не было – я ездила в больницу. Я оставила на столе невыключенный компьютер, и он сел читать мою почту. Последний имейл был от Пола. Он звал на бега в Санта-Ану и писал, что «муж не узнает». Зэк собрал вещи и уехал к Агнессе.
Только что мне пришло письмо: «Не звони мне и не пиши. Все равно ответа не дождешься. Будь счастлива, если сможешь».
Ну что ж… Постараюсь.
Собор Парижской Богоматери
Я позвонила Леле и наткнулась на Джоша, приехавшего на побывку.
– Передай матери, что я еду в Париж.
– С муженьком? – хихикнул он.
– Нет.
– А возьми меня! Я б тобой поехал. А то тебе, небось скучно будет одной. Вот я вернусь из армии, можеи организовать. С тебя билет и гостиница, с меня – интеллигентный вид.
Но я не поддалась искушению. Последний раз Джош выглядел интеллектуалом, когда варил обед по мотивам «Сказок мира»: каша из топора, колобок, покатанный по дороге, горошины принцесские, раздавленные… Джошу тогда было 7 лет.
…Я заболела Парижем еще в детстве. Начиталась талантливого пиарщика Дюма и влюбилась без памяти. Так принцессы влюблялись в рассказы сватов.
При личной встрече Париж слегка меня разочаровал. Метро попроще московского, водители дурнее американских. Туристов тьма. Арабов и негров столько, что непонятно, где ты – во Франции, Алжире или на острове Мадагаскар.
Я всегда придумываю клички городам.
Лос– Анджелес – это «Салат Изюминка»: много зелени, специй и калорий.
Москва – «Военный парад». Такие у всех лица.
А Париж – это «Кружево». Юбки шансонеток, Булонский лес, Эйфелева башня… Куда ни глянешь, везде кружева.
Я хожу по древним мостовым. Они видели охоты «короля-солнце» и колеса нацистских кухонь… Я забираюсь на колокольню собора Парижской Богоматери и смотрю вниз. Зачем я здесь? И что мне дома не сидится?
Все очень просто: нигде в мире не делают столь вкусных конфет. И нигде красавицы с лицами мадонн не сидят консьержками в гостиницах и билетершами в кассах. По-моему, это восхитительно.
«Мулен Руж»
Я ждала, что Зэк позвонит мне. Но вместо него позвонил Пол.
– Ты в Париже? Что делаешь?
Я горестно вздохнула:
– Возлагаю цветы на могилы великих. Мне грустно, а когда мне грустно, я начинаю разговаривать с мертвыми.
– Главное, чтобы они с тобой не разговаривали. А может быть, лучше не по кладбищам, а по бабам пойдем? В «Мулен Руж»?
– А ты где?
– Я тут.
Сердце мое вздрогнуло.
– Ну давай в «Мулен Руж»…
Положив трубку, я набрала Барбару:
– Если Зэк спросит про меня, скажи, что я в Париже, и не одна.
– Уже?! – ахнула Барбара. – А с кем?
– О других чудесах великомученницы Мардж будет объявлено дополнительно.
Голыми титьками меня не удивишь – я уже бывала и в Лас-Вегасе, и в общественной бане города Юрьевца. А вот на Пола представление произвело неизгладимое впечатление. Он так искренне аплодировал, что опрокинул на меня бокал с красненьким.
Я сделала вид, что пятно мне идет, но все равно какая-то дамочка спросила:
– Вы что, вино пили?
– Нет. Мясо ели!
Мне хотелось убить Пола.
Представление закончилось глубокой ночью, к стоянке такси выстроилась очередь.
Пол достал карту города и заявил, что мы легко дойдем пешком. В нем бурлил адреналин, и ему хотелось приключений.
Заблудились мы довольно быстро. А в довесок обнаружилось, что я натерла жуткие мозоли.
Попробовала идти босиком, но так было холодно. Пол отдал мне ботинки, но тогда стало холодно ему. В конечном счете я забрала его носки и в таком виде гордо шла по Парижу.
Как ни странно, полиция не обратила внимания на женщину в мужских носках и в вечернем платье с красным пятном на животе. Но потом мы встретили парней в колготках в сеточку, и я поняла, что Париж уже ничем не проймешь. Обрядись я хоть монголо-татарином, приехавшим за данью, на меня все равно никто не посмотрит. Столица моды – ничего не поделаешь.
…Я затащила Пола к себе в номер, но он догадливости не проявил и полночи обсуждал со мной прелести шансонеток.
С досады я вытащила из чемодана бутылку вина.
– Будем пить, пока друг другу не понравимся.
Этого мы достигли довольно быстро, но потом он захотел спать.
Полночи я строила кровожадные планы: как разведусь с Зэком, да как настучу, что у меня под боком незаконный иммигрант живет! Тут-то его, тепленького, и повяжут! В 24 часа выпихнут из страны: пусть в Новой Зеландии клоуном работает.
А Пол – тоже мне артист. У него тут любимая женщина сидит, а ему хоть бы что!
Заснуть я не смогла и пошла проверять имейлы. От Зэка ничего не было.
