— Покойся с миром, проклятый сын… — прошептал он, поднимаясь на ноги.
Алеа, потрясенная реками крови и видом горы трупов, резко отвернулась и убежала к гному. Постепенно тошнота отступила, и она спросила подошедшего друида:
— Почему вы назвали горгуна «проклятым сыном»?
Фелим явно удивился ее приметливости. Он сел рядом и с тяжелым вздохом ответил:
— Друиды называют так горгунов, потому что… нам известно, кто их создатель…
— Как это? — удивилась девочка.
— Сейчас это не важно. Главное — теперь я знаю, почему на нас напали. Нас ищут, Алеа… Тебя ищут…
Алеа недоверчиво взглянула на старика:
— Меня? Но кто? И зачем?
— Маольмордха, это… человек, который… искал Илвайна. Он наверняка нашел его тело в ландах. Если Маольмордха узнал, что ты обнаружила Илвайна первой, это объясняет, почему он за тобой охотится… Так я, во всяком случае, думаю. Тебе грозит опасность, и мы должны без промедления отправиться в Сай-Мину. Мне очень жаль, Алеа, я знаю, как ты хотела попасть в Провиденцию, но ты должна пойти со мной, в Сай-Мине я смогу сказать тебе больше.
Алеа нахмурилась. Друид снова смутил ее, девочке казалось, что он лжет, во всяком случае, говорит не всю правду. Почему он так хочет увести ее в Сай-Мину? Правда ли ей там будет безопаснее, чем в другом месте? Все происходящее казалось ей каким-то наваждением… Но горгуны-то были настоящие, как и лужи крови у ее ног. Алеа ни за какие коврижки не хотела бы встретиться с ними еще раз. Она не знала, что ответить Фелиму.
— В Сай-Мине за Мьолльном будет лучший уход, — добавил друид, видя, что она колеблется.
— Ладно, я пойду с вами в вашу башню! Но скажите, Фелим, что со мной произошло, когда я прикоснулась к руке Илвайна в ландах? Что ли, из-за этого Маольмордха хочет меня найти?
— Мы поговорим об этом позже, Алеа, а сейчас нужно уходить, и немедленно! — ответил друид, помогая гному подняться.
В глубине души Алеа начинала всерьез сомневаться — а не привиделось ли ей все то, что с ней произошло, и это ее пугало по-настоящему.
Глава 6
С ай-Мина
Князь герилимов упал на колени перед разожженным огнем. Окружавшая его ночь благоволила к темным силам. Князь вглядывался в пляску огня, и глаза его горели красным.
Сегодня, как и каждый вечер, он знал, что Хозяин явится его навестить. Он отдал собственную душу и души одиннадцати других герилимов Маольмордхе за место в его свите. Об этих жестоких рыцарях без роду и племени никто ничего не знал. Все они пришли с севера во время Мерикурской войны и показали себя безжалостными разрушителями. Но касте герилимов так и не удалось за прошедшие после войны годы отнять власть у Совета друидов, который твердой рукой правил миром.
Став на сторону Маольмордхи, Зультор знал, что сможет наконец отомстить. Друиды падут — все, как один, следом за Альдеро, и настанет власть Маольмордхи, а рядом с ним будут Зультор и его воины-герилимы. Насылающий Тьму знал, что за это придется заплатить своим полным подчинением хозяину.
Он и его люди окропили свои мечи кровью, которую дал им Маольмордха. Он наделил их огненной силой, темным чутьем и нечеловеческой быстротой движений. Герилимы обрели новую силу, и теперь даже друиды не могли их остановить.
Всевластию Совета пришел конец. Зультор предвкушал, как будет убивать их, одного за другим, голыми руками. Он когтями вырвет сердца у своих извечных врагов, Великих Друидов, украдет и уничтожит их души. Он увлечет их в небытие, в Джар, в пустой и холодный мир, где мысль становится смертельным оружием. Маольмордха научил Зультора управлять неведомым друидам пространством. Никто не сможет ему противостоять в этой сумрачной пустоте. Достаточно увести друидов на ту сторону с помощью манитов Джара, а уж убить их там будет детской забавой.
— Хозяин… — почтительно произнес Зультор, когда в высоких языках пламени затрепетал облик Маольмордхи. — Они одолели горгунов и продолжают бегство на север.
Огонь взметнулся вверх, вознося к небу огромное лицо разгневанного Повелителя Тьмы.
— Они идут в Сай-Мину, не иначе, — пророкотал Хозяин горгунов. — Возьмите с собой троих герилимов, Зультор, и привезите мне тело этой девочки в саване, который я вам доверил.
— Да, Хозяин.
— И не разочаруйте меня, Князь герилимов. Ваша неудача может помешать исполнению наших планов.
— Хозяин, я очень скоро привезу тело этой дряни в святилище Шанхи, клянусь вам.
Облик Маольмордхи растаял в золотисто-красном пламени.
Уильям уже больше часа сидел в маленькой темной комнатке, куда отвели его друиды, — это было началом обряда посвящения. Полная темнота побуждала к размышлениям. В глубине души Уильям понимал, что именно в этом и состоит смысл его заточения: ученику надлежало осмыслить и оплакать свою прежнюю жизнь. Но Уильяму никак не удавалось предаться спокойным размышлениям, он опасался неизвестных испытаний, через которые ему предстояло пройти. Он бы, может, и хотел достичь мира и покоя в душе, но не знал, за что зацепиться. Искать сайман в себе самом, чтобы согреть тело и успокоить дух? Но сможет ли он? Справится ли с тревогой? Неужели все ученики чувствуют то же самое, сидя в четырех стенах темной комнаты? Интересно, он задает себе правильные вопросы?
И существует ли вообще единственно правильный путь — как быть хорошим учеником и стать безупречным друидом? Уильям не осмеливался ответить себе на эти вопросы. Когда за ним наконец пришли, он только-только нащупал сайман в самой глубине своего существа.
Дверь открылась, и Уильям узнал Шехана, несмотря на опущенный на лицо белый капюшон. Плавные движения, походка… Это мог быть только Шехан — самый загадочный из Великих Друидов, самый таинственный из всех.
— Кто ты? — торжественно вопросил Шехан.
Уильям знал обряд, он выучил его слова наизусть, оставалось только повторить их: теперь они обрели смысл, их глубина открылась наконец молодому человеку.
— Ват, — твердо ответил он.
— Чего ты хочешь? — продолжил Шехан, кладя руку на плечо ученику.
— Света!
— Укрепил ли ты свою душу в уединении этого места?
— …Да.
«Обряд принуждает меня лгать. В этой проклятой комнате я только и делал, что боялся. Должен ли я сказать правду и ответить «нет»? Или все те вопросы, которыми я себя терзал, только укрепили мою душу? Хотел бы я понять… Этот обряд подобен триаде — трехстишию. Его сначала зубришь наизусть, а осознать пытаешься потом. Должен ли я понять его сегодня, или это случится со временем?»
— Тогда можешь следовать за мной, ват.
Шехан нагнулся, чтобы помочь Уильяму снять сандалии. Ученик должен идти на церемонию босиком. Уильям смиренно поблагодарил и последовал за Великим Друидом до конца центрального коридора. Они спустились во двор Сай-Мины, где находился большой каменный круг для проведения церемоний. Зрелище, открывшееся глазам Уильяма, поражало воображение. Мерцающий свет факелов отбрасывал тени на огромные камни, и они казались живыми. Друиды в белых плащах, бывшие когда-то бардами и звонарями, играли на арфах печальную и торжественную мелодию, от которой сжималось сердце, в воздухе плавал аромат ладана. Все Великие Друиды и друиды Сай-Мины стояли во внутреннем круге, обратившись лицами на восток, туда, где под столетним дубом сидел в ожидании первых лучей солнца Архидруид.
Уильям, ведомый Шеханом, вошел в центр процессии, ожидавшей его у входа в каменный круг. Двое друидов, шедших первыми, несли сломанный пополам меч, а четверо других вздымали вверх деревянные шесты с привязанным за углы белым полотнищем, украшенным омелой. Она как шатер прикрывала шествие.
Уильям почувствовал священный ужас, по телу пробегали ледяные судороги. Что это? Страх? Радость? Или на него так действует музыка? Противоречивые чувства нахлынули на Уильяма, ему показалось, что он погружается в сон. Его босые ступни сами собой скользили вперед за Шеханом: Великий Друид вел его теперь в западную часть круга, а музыка все играла и играла…
