– Последний раз я видела горстку, но почти все порченые, к тому же их воруют мыши и белки.
– Попробуй найти немного целых. Нужно будет снять с них горечь, размолоть и добавить к мясу. Батат для малышки тоже подойдет. Не знаешь, где найти моллюсков? Они по размеру для нее были бы то, что надо, и она бы с них начала учиться есть. К счастью, зима заканчивается, а весной еда станет более разнообразной.
Девочка слушала Изу с напряженным вниманием. Сколько раз, в особенности за прошедшую зиму, целительница благодарила судьбу за то, что у нее есть такая помощница. Не за тем ли была дана ей во время беременности Эйла, чтобы заменить мать ее позднему ребенку? Но причиной немощи целительницы был не только возраст. Хотя она никогда не жаловалась на свое здоровье и не упоминала о боли в груди и о том, что частенько кашляет кровью, но Креб видел, что дела у нее неважные. Он тоже чувствовал приближение старости и с трудом переносил зиму. Почти все время он провел в своем углу, греясь у факела.
Густая грива шамана уже подернулась сединой. Двигаться с воспаленными суставами и увечной ногой было для него сущим наказанием. Оттого что его зубы часто заменяли недостающую руку, они изрядно стерлись и стали болеть. Правда, Креб уже давно приучил себя к страданиям и боли. И он по-прежнему все тонко чувствовал и потому тревожился за состояние Изы. Он смотрел на Изу, когда та говорила с Эйлой, и поражался, как иссохло ее прежде здоровое тело. Лицо вытянулось, померкшие глаза были обведены темными кругами, из-за чего еще сильнее выделялись надбровные дуги. Руки исхудали, волосы побелели, но более всего Креба волновал ее непрекращающийся кашель. «Скорее бы пришла весна, – думал он. – Ей нужно тепло и солнце».
Наконец зима отступила, и на землю обрушились потоки весеннего ливня. Снег давно сошел в окрестностях пещеры, но с гор вдруг понеслись снежные лавины. Почва, пропитавшаяся талой водой, превратилась в вязкое месиво. Лишь вымощенные камнями дорожки у входа помогали поддерживать пещеру сухой.
Но разве могла грязь, заполонившая все вокруг, удержать людей в пещере? Едва пригрели землю ласковые лучи солнца, и с моря подул теплый весенний ветерок, как весь Клан высыпал на свежий воздух. Пока до конца не растаял снег, они бродили по нему босиком или шлепали по холодной топкой земле в промокающих, даже не пропитанных жиром башмаках. У Изы прибавилось забот: весной появилось больше больных простудой.
По мере того как весна вступала в свои права, и солнце постепенно высушивало землю, оживлялась и жизнь Клана. Если зимой, чтобы скоротать время, соплеменники посвящали себя спокойной работе: рассказывали легенды и перемалывали сплетни, мастерили оружие и орудия труда, – то весной их ожидало множество более деятельных занятий. Женщины отправлялись на сбор первой зелени и почек, а мужчины готовились к предстоящей важной охоте.
Уба целиком перешла на новую пищу, а грудь сосала разве что по привычке или затем, чтобы вкусить материнского тепла и заботы. Иза стала меньше кашлять, но дальние походы ей были не по силам. Креб возобновил прогулки с Эйлой вдоль ручья. Весна для девочки была любимым временем года.
Поскольку Иза обычно не уходила далеко от пещеры, Эйла отправлялась в горы сама, чтобы пополнить запасы трав. Изу беспокоило то, что девочка была там одна, но женщины собирали съедобные растения, а целебные травы росли совсем в другом месте. Иногда Иза ходила вместе с Эйлой и показывала новые для нее растения, а также уже известные, но едва появившиеся из земли, чтобы позже девочка знала, где их искать. Хотя Убу обычно несла Эйла, несколько таких прогулок совсем лишили сил Изу и, несмотря на то, что женщина тревожилась, приходилось все чаще отпускать девочку одну.
Эйла получала большое удовольствие от общения с природой в одиночестве. Вдали от вездесущего ока Клана она наслаждалась вкусом свободы. Порой ей приходилось работать вместе с женщинами, но она была рада каждому случаю удалиться одной в лес на поиски трав. Эйла приносила не только знакомые растения, но также и неизвестные, чтобы Иза могла ей рассказать об их свойствах.
Бран не имел ничего против: ведь кому-то нужно было собирать травы для целительной магии Изы. Болезнь Изы для него была так же очевидна, как и для Креба. Но стремление Эйлы ходить в леса в одиночку его настораживало. Ни одна женщина Клана никогда не получала от этого удовольствия. Если Изе требовалось отыскать в лесу нечто особенное, она делала это скрепя сердце и старалась как можно скорее вернуться обратно. Эйла никогда не увиливала от работы и не нарушала обычаев Клана, поэтому придраться к ней было нельзя. Но Бран никак не мог смириться с тем, что у девочки было иное мировосприятие, другой подход к жизни, иные, чем у его соплеменников, мысли, и это заставляло его держаться с ней настороженно. Когда бы девочка ни возвращалась из своих походов, она всегда приносила полную охапку или корзину трав, а поскольку в них была острая нужда, Бран не мог возражать.
Иногда Эйла возвращалась в Клан не только с растениями. Хотя к ее странным, поначалу изумлявшим всех походам постепенно привыкли, люди не уставали удивляться, когда, помимо трав, та приносила полечить какого-нибудь раненого зверька. Кролик, которого она притащила в пещеру вскоре после рождения Убы, был только началом ее целительства. За ним последовало множество других животных. Казалось, звери чувствовали, что она хочет им помочь. А Бран был не в силах отменить единожды заведенный порядок. Отказали ей только раз – когда она приволокла в пещеру волчонка. В Клане принято было относиться к хищникам как к врагам. Сколько раз раненое животное, которое упустили охотники, попадалось в лапы плотоядного представителя фауны! Разве мог Бран позволить девочке лечить хищника, который в один прекрасный день увел бы у них из-под носа добычу.
Однажды, когда Эйла выкапывала из земли какой-то корень, из кустов выскочил кролик с немного искривленной лапкой и стал обнюхивать ей ногу. Она замерла, боясь спугнуть его, после чего осторожно протянула руку и приласкала пушистого зверька. «Уж не тот ли ты самый Уба-кролик? – подумала она. – Видать, ты вырос и стал совсем здоров. Надеюсь, теперь ты стал гораздо осторожнее? Людей тоже надо остерегаться. И подальше держаться от костра», – продолжала его наставлять она, поглаживая по спинке. Что-то спугнуло зверька, и он бросился бежать сначала в одну сторону, после чего одним скачком развернулся и помчался туда, откуда появился.
– До чего быстро ты несешься! Трудно представить, что кто-то может тебя поймать. Да ты еще и умудряешься менять направление! – смеялась вдогонку ему Эйла. А про себя отметила, что за долгое время она впервые громко хохотала. Девочка редко смеялась среди соплеменников, дабы избежать их подозрительных взглядов. В этот же день ей будто смешинка в рот попала.
– Видишь, Эйла, кора этой дикой вишни совсем трухлявая. Она уже не годится, – сказала как-то утром Иза. – Принеси сегодня свежей, ладно? Если пройти немного на запад от полянки, что на другом берегу ручья, увидишь вишневую рощицу. Знаешь, о чем я говорю? Бери ту кору, что внутри, сейчас она полна целительных соков.
– Хорошо, мать, я знаю, где это место, – ответила девочка.
Стояло прекрасное весеннее утро. На смену отцветавшим белым и лиловым крокусам распускались ярко-желтые нарциссы. Едва пробившаяся редкая травка покрыла бурую землю тонким прозрачным ковром. Зелеными точками покрылись голые ветки деревьев и кустарников, но краше всех были распушившиеся ивы. И завершало благостную картину ласковое солнце, пригревающее землю.
Оказавшись одна, Эйла стряхивала с себя скованность движений и, предаваясь радостному ощущению свободы, мчалась во всю прыть вниз с холма и вихрем взлетала на следующий. Между делом девочка примечала все, что росло на пути, с тем, чтобы собрать растения позже, когда они вырастут.
«А вот и молодой лаконос, – говорила она себе, проходя мимо болот, на которых прошлой осенью собирала темно-красные ягоды. – Прихвачу-ка я несколько корешков на обратном пути. Иза говорила, что они к тому же хорошо помогают Кребу от боли в суставах. А Изе нужна кора дикой вишни от кашля. Ей уже лучше, но она еще такая худая. А Уба стала большой и тяжелой, Изе скоро будет ее не поднять. А что, если в следующий раз мне взять Убу с собой? Все-таки хорошо, что мы не отдали ее Оге. Малютка вот-вот начнет говорить. До чего будет здорово, когда она вырастет и мы сможем сюда ходить вместе! Гляди, как распушилась ива! Надо же, сейчас ее почки точно сделаны из меха, а потом вырастут и станут зелеными. А небо сегодня голубое-голубое. Воздух так и пахнет морем. Интересно, когда мы пойдем ловить рыбу? Вода, наверное, скоро станет совсем теплая, и можно будет поплавать. Интересно, почему никому не нравится купаться? В море вода соленая, не то что в реке, но до чего приятно, когда чувствуешь себя в ней пушинкой. Скорее бы мы пошли ловить рыбу! Неплохо бы поймать крупную морскую рыбу, но мне по вкусу и яйца. Я была бы не прочь слазить за ними на какую-нибудь скалу. А какой в горах воздух! Ой, белка! Глянь, скачет на том дереве! Вот бы мне так!»
