– Да, – Красный Ворон перекинул через голову ремень автомата. – И они могут быть в Полесье, так? Идем.
Он направился к пролому в ограде, и Пригоршня с Химиком, глянув друг на друга, поспешили за ним.
Было не очень понятно, что творится на Аэродроме, и они не рискнули срезать путь через долину. Там стреляли, а на месте, где раньше стояла вышка, валил дым. И еще что-то сильно горело далеко в стороне – Пригоршне показалось, что это Арена, хотя из-за деревьев было трудно разглядеть.
– Что, так много бродяг поддерживали Ведьмака? – удивился он. – Слышите выстрелы? В разных местах… у них же там затяжной бой по всему поселению.
– Скорее всего, это Русак сцепился с Султаном, – возразил Красный Ворон.
Пришлось огибать Аэродром по холмам. С Химиком творилось странное: дважды он падал на четвереньки и порывался мчаться в лес, будто учуяв какую-то мелкую живность, которую хотел сожрать. Вскакивал, рычал сам на себя, хлопал себя по щекам, стучал кулаком по лбу и шел дальше. Оба раза Пригоршне казалось, что горбоносая морда гипера выражает смущение, будто Химик стыдится этих всплесков дикости.
Когда проходили мимо грязевой лужи с настилом из досок, Пригоршня воскликнул:
– «Карман» исчез! Смотрите, рассосался!
Тело Татухи лежало на земле под тем местом, где раньше висела мерцающая полоса аномалии. Красный Ворон этим не заинтересовался, а Химик спросил:
– Вы здесь были раньше? Что это за человек?
Пришлось описывать произошедшее тогда. На удивление, Химик не стал умничать по поводу континуума, подпространства и квантовой телепортации. Он вообще был молчалив, выглядел грустным и встревоженным. Красный Ворон шел впереди, они двое следом, и Пригоршня спросил, покосившись на волосатую фигуру рядом:
– А ты не мерзнешь? Может тебе куртку дать?
– Кажется, у гиперов немного другой обмен веществ, – ответил Химик и потер заросшую короткой шерстью грудь. – Мне не холодно, скорее так… бодрит.
– И как вообще в другом теле себя чувствовать?
– Необычно, Пригоршня. Очень необычно, но я привыкаю.
Пригоршня хмыкнул:
– Эх и рожа у тебя теперь, Химик… То есть я раньше твоей рожи не видел, но вряд ли она у тебя была такой бледной да шершавой. Слушай, так у тебя с этой Никой, значит, любовь?
Химик глянул на него – все-таки очень странно было осознавать, что за темными глазами, за бледным длинным лицом с горбатым носом и тонкими губами прячется человек, то есть человеческое сознание.
– Тебе какое дело?
– Да я любопытный. Интересуюсь жизнью в различных ее проявлениях.
– У нас с Никой было много чего. В прошлом.
– А теперь уже нет? Чего ж ты из-за нее так дергаешься? Ведь ты боишься за девчонку, я же вижу.
Химик молча отвернулся, а впереди Красный Ворон, свернув левее, сказал:
– Почти пришли.
Через минуту вышли на знакомую поляну, где не так давно Ворон с Титомиром обменялись выстрелами. У Пригоршни была мыслишка, что «порт» они могут не найти – мало ли, что сместилось в структуре подпространственных туннелей или, как еще выразился Химик, в аномальной энергетической сети, наложенной на Зону. После того, как «доминатор» попал в нее через «порт» под Заводом, она как угодно могла перепутаться.
Но аномалия с поляны никуда не делась: прозрачный, едва видимый овал по-прежнему висел… хотя и не на том же месте. Он сместился метров на десять к югу и теперь находился возле небольшого земляного горба с торчащим из вершины мелким кустом. Как и раньше, заметить «порт» можно было лишь по едва уловимому искажению пейзажа.
Красный Ворон остановился перед ним, и Пригоршня сказал:
– Расскажи хоть, что в точке выхода?
– Если перебросит точно на то же место, там будут черные камни, – ответил Ворон. – За ними склон. Не крутой. Вроде того, что между Заводом и Аэродромом, только длиннее. Внизу – болото и город. Идите сразу за мной, я подожду.
Он стащил с плеча автомат, пробормотал: «В тот раз винтовка исчезла…», пожал плечами и бросил оружие в аномалию.
«Порт» плеснулся, пошел легкой рябью. Автомат исчез, и Ворон оглянулся на Пригоршню:
