– Я заплатил тебе двести тысяч.
– Каких двести тысяч… А, ну да. Я уже и забыл!
– А я нет. Заплатил за то, чтобы ты помог разобраться с майором. Но майор жив, дело не закончено. Деньги у тебя, и ты обещал. Помни об этом.
Ворон шагнул на земляной горб, а с него, шелестнув кустом, в «порт». На миг он стал прозрачным, красно-черный плащ поблек… и наемник исчез.
– Медлить нам нельзя, – сказал Химик. – Неизвестно, где Ведьмак с «доминатором».
– А ты знаешь, что этого мелкого совсем недавно ранили? – задумчиво пробормотал Пригоршня.
– Что? Ранили? Нет, я этого не знал… ну так и что?
– В плечо, левое. По нему ведь не скажешь, а? Потому что с левой половиной тела у него вообще большие нелады – из-за того, что майор приказал своим бойцам макнуть его в «прорву». Представляешь?
– Ну, э… – Химик был растерян. – Теперь понятно, почему этот Ворон так решительно настроен.
– И еще они убили его женщину. Искалечили и убили.
– К чему ты это, Пригоршня?
– Да просто… ты бы видел левую половину его тела. Вот, что Зона с людьми делает.
– И люди с людьми тоже, бывает, такое творят… Я понял: ты тянешь время. Не хочешь туда идти.
Он повернулся к Пригоршне. Слабо улыбнулся тонкими бледными губами гипера, хлопнул по плечу и добавил:
– Не робей, пехота. Пулей слетаем, всех спасем и вернемся.
– Пулей, ага… Я уже в Зону слетал пулей, до сих пор никак назад не вылечу.
– Да, увяз, брат Пригоршня. Слушай… – Химик неуверенно помолчал. – Я хотел сказать, еще раньше: до сих пор не верится, что ты торговал наркотиками.
– С чего б я тебе про такое стал врать? – удивился Пригоршня.
– Я понимаю, ты не врал. Просто это… не идет тебе.
– Чего?
– Не лепится к твоему образу. Ну, характеру. Когда у человека в голове столько просидел, и глазами его видел, и голос постоянно слышал, проникаешься им, начинаешь понимать. Ты… – Химик снова замолчал, щелкнул длинными волосатыми пальцами, получилось как-то коряво и звук необычный, глухой. – Ты добродушный человек. Не злой. Почти что добряк. Почти. И вдруг – солдат, убийца, по сути, наркокурьер, в Зону за деньгами пошел, из алчности… Ну, не идет это тебе. Вот, что я сказать хотел. Так почему же ты такой, что тебя таким сделало?
– Мечта, – вздохнул Пригоршня.
– Какая мечта?
– Голубая. Как море. Не твое дело, е-мое! Все, вали в аномалию, мутант картавый.
Химик покачал головой, махнул рукой и шагнул на горб, а с него в аномалию. Снова рябь… И Химик исчез.
Пригоршня подошел ближе к «порту», заглянул в стеклянную глубину, ощутив слабый ток теплого воздуха, отступил. Ему вообще нужно туда?
Красный Ворон хочет убить майора, в каком бы тот ни был теле, для наемника в этом смысл всей жизни – ладно.
Химик хочет спасти свою Нику, пусть даже она уже не «его» Ника, а еще – не допустить Ведьмака с «доминатором» в Полесье, потому что тогда… потому что одна Зона знает, что тогда может случиться. Без вопросов, нормальная мотивация, убедительная.
А Пригоршня чего хочет? У него есть деньги. Ведь с этого все началось! Он просто хотел раздобыть денег на безбедную старость. А также безбедную зрелость, безбедный средний возраст и на всю жизнь. Жизнь у моря. Свое дело, небольшая частная пристань, кораблик под белым парусом. Мечта, мутанты бы ее драли, голубая мечта! Он может достать рюкзак из багажного отделения старого самолета, дождаться, когда бродягам Аэродрома надоест пинать друг руга, закупить припасов и уйти к Периметру. Выйти из Зоны и потом…
Что? Что будет потом? Море? Собственная пристань, яхта… и скука. Так и назовет ее, напишет на борту большими красивыми буквами: СКУКА. Исполнившаяся мечта – это самая унылая вещь на свете. Что ему делать всю оставшуюся